Возиться? С этим?!

Я подтянула листы к себе, положила ладонь на прохладную гладкую бумагу. Пробормотала слова заклинания, вплетая его в слова, тонкое иссиня-серебристое сияние окутало руку и растеклось по чернилам, наполняя буквы магической силой. Кожу слегка защипало, мерцающая дымка разрослась, стала ярче, впиталась в документы и погасла. Я подтолкнула соглашение к мужу:

– Прошу.

До того как Анри уколол палец иглой, я все еще не верила, что это случится на самом деле. Но когда он приложил его к бумаге и багряное пятнышко засеребрилось, отмечая первую печать скрепления, мне вдруг стало нечем дышать. Вторую иглу муж протянул мне, и тут в дверь постучали.

Я дернулась, чудом не проткнув палец насквозь, когда в кабинет заглянул Жером. Шрамы с его лица еще не сошли, в остальном он поправился на удивление быстро. Пару раз даже шутил, что исключительно благодаря заботливой Мэри, из-за чего камеристка заливалась краской.

– Чего тебе? – резкий голос Анри полоснул даже меня. Никогда не слышала, чтобы он с ним так разговаривал.

– Экипаж подали. Если хотите успеть, советую выехать прямо сейчас. Половина улиц перекрыта, движение почти стоит. Все хотят посмотреть на невесту де Мортена.

– Тут ехать от силы полчаса, – прорычал Анри.

– А сейчас все два, – невозмутимо отозвался Жером.

– Достаточно. Я не собираюсь опаздывать на свадьбу брата.

Я подхватила бумаги и вышла из кабинета. Не хватало еще застрять где-нибудь и опоздать на венчание. Моя гордость ждала предостаточно, так что ничего с ней не случится. Подождет еще.

Второй день свадебного приема, а чувство такое, что сто второй. Я – сестра жениха, поэтому вокруг слишком много лиц, слишком много шума, счастья и улыбок, которые приходится возвращать. А еще танцы, танцы, танцы – в перерывах между обедами, фуршетами, ужинами. Каждый раз, когда я оказывалась напротив Анри, наши пальцы сплетались, и даже самый внимательный вряд ли заподозрил бы что-то неладное. Лицо – слишком близко, взгляд – глаза в глаза. И сумасшедший ритм сердца, которое бьется из последних сил. Вальсы, кантрели и дальше по списку. Ноги гудят, скулы сводит, но я улыбаюсь и танцую. Танцую и улыбаюсь. Комплимент направо, улыбка налево, снова и снова, до бесконечности.

Странное чувство – обнаружить себя у стола с пуншами и лимонадом и понять, что грудь распирает от нехватки воздуха, а зубы сжаты так, что только чудом не хрустят. Вдох получается судорожным и рваным, я цежу пунш маленькими глоточками, как положено леди, и благодарю всех, кого только можно, что уже вторая половина дня. Недолго осталось.

Завтра Анри уедет, и станет проще.

– Графиня?

В полупоклоне мне протягивал руку виконт Торстен. Невысокий, плотного телосложения брюнет с усиками.

– Окажете мне честь?

Я с надеждой огляделась – может, рядом затесалась еще какая графиня. Но нет, только я. За мной так не охотились, даже когда я была дебютанткой.

Видимо, на моем лице отразилось замешательство, потому что он переспросил:

– Вы уже обещали танец?

Спасибо, что подсказали. Я немного виновато улыбнулась:

– Прощу прощения.