— Действительно, как? Для меня это загадка, тайна это и для тех, кто гораздо больше озабочен набором команд, нежели я, и все же откуда-то люди появляются. Экипажи приватиров укомплектованы, и укомплектованы хорошо. По каким-то тайным каналам или инстинктивно моряки, ну, по крайней мере, значительная их часть, узнают о предстоящей принудительной вербовке и втайне перебираются в маленькие порты, где устраиваются на частные военные корабли. Всего их пятьдесят-шестьдесят тысяч, возможно, самых умных среди всего этого земноводного народа. Не сомневаюсь, что если они понадобятся, то капитан Обри, встав на якорь в какой-нибудь укромной бухте, получит свою долю. Вот занимательное размышление над гражданским долгом — его требования ослабляются пропорционально возведенному в квадрат расстоянию до суши. Тихий дуврский рыбак, всегда готовый помочь торговому судну в беде, в Карибском море становится морским волком, настоящим пиратом. И на борт корсара он поднимается с ясным пониманием, что именно так и произойдет.

В комнату вошли два члена клуба, уселись на дальний диван у окна, и сэр Джозеф продолжил:

— Я думаю, что эти размышления вам приходили в голову десяток раз. Но я хотел бы сообщить кое-что более интересное, и поскольку морось вроде бы прекратилась, мы можем прогуляться по Грин-Парк. У вас достаточно прочные ботинки? Чарльз одолжит нам зонт на случай дождя.

Дождь действительно возобновился, и, укрывшись от непогоды под уютным куполом зонта, по которому мягко барабанили капли, сэр Джозеф пояснил:

— То, о чем я хочу рассказать, пока что неопределенно и отрывочно, и сейчас у вас столько всего на уме, что я рискну побеспокоить вас всего лишь одним-двумя наблюдениями. Во-первых, напомню: когда вы только вернулись с Южного моря, я рассказывал, что от перемен в департаменте разит если и не крысой, то уж точно мышью. Но это и впрямь крыса, и она выросла до чудовищных размеров. То, что с виду казалось обыденной, хотя и бессовестной борьбой за власть, влияние, покровительство и доступ к бюджету секретной службы, сейчас мне и некоторым моим друзьям видится в свете измены. Не то, чтобы тут не было следов мошенничества — вовсе нет. Один из векселей, возвращенных вами с "Данаи", был не так давно предъявлен к оплате в Стокгольме, а затем внезапно отозван. В детали углубляться не буду, но мои подозрения это полностью подтверждает. Более того, сделку попытались совершить таким образом, чтобы уничтожить вас.

— Тем лучше.

— Я тоже рад, потому что, пока ситуация не прояснится, мои друзья не могут двигаться дальше. Под друзьями я имею в виду уже упоминавшихся джентльменов из других разведслужб. Могу ли я поинтересоваться, как вы относитесь к независимости, скажем, Чили или Перу?

— Полностью поддержу и тех, и тех. Как вам известно, я всегда считал кастильское управление Каталонией тиранией, лишь самую малость уступающей бонапартовской. Их деяния в Южной Америке еще хуже — бессердечная, тупая эксплуатация народа и страны вместе с самой отвратительной формой рабства. Чем скорее связь между Испанией и Америкой прервется, тем лучше.