— Возьми у него бутыль, — велел я молодому стрельцу, оставаясь от подводы и странного крестьянина на прежнем, почтительном расстоянии. Почему-то у меня было чувство, что если подойду к нему ближе, то мужику ничего не будет стоить пырнуть ножом. Изо всех нас я единственный мог оказать хоть какое-то сопротивление, остальные были просто легкой добычей.

Между тем лопоухий парень стоял в раздумье, напиться самому или сначала дать воды начальнику. Однако тот решил этот сложный вопрос за него:

— Никола, скорее, — потребовал Васильич, называя стрельца по имени, — не видишь, олух, что я помираю!

Никола помог начальнику опуститься на дорогу и взял бутыль из рук нашего подозрительного крестьянина. Тот ввиду моего пистолета и сабли никаких агрессивных действий не предпринимал, напротив, стал помогать поить десятника. После него напился и молодой стрелец. Оба сразу как-то ожили.

— Дай и мне воды, — попросил я Ваню.

Рында передал мне сосуд, и я, отступив для безопасности на несколько шагов, тоже смочил горло. Оказалось, что и мне больше всего не хватало простой воды. Тогда я припал к горловине и с наслаждением выпил чуть ли не половину бутыли.

Теперь предстояло решить, что делать дальше. Отправлять одних стрельцов с фальшивым крестьянином в Москву было нельзя — воспользуется их немощью и в лучшем случае ограбит, в худшем просто зарежет. Ехать же в город вместе с ними было опасно для меня. Нужно было выбирать что-нибудь половинчатое, потому я спросил ямщика:

— Есть здесь поблизости какое-нибудь поселение?

— Село Богородское, туда и еду, — кивнул он на дорогу.

— Отвезешь нас туда? Далеко туда ехать?

— С версту, может, чуть больше.

— Помоги им сесть, — попросил я, по-прежнему не приближаясь к «крестьянину».

Он кивнул, и они вместе с Ваней усадили стрельцов в подводу.

— Сам-то тоже садись, — предложил ямщик, поглядывая на меня со скрытой насмешкой. Не знаю, что он думал по поводу такого странного поведения, но подстраиваться под его стиль я не собирался.

— Лошади тяжело будет, я лучше пойду пешком.

После того, как я напился воды, состояние значительно улучшилось. Голова больше не кружилась, и я чувствовал, как быстро возвращаются силы. Теперь я уже мог без опасения сесть в подводу, но менять решение было поздно, и мы с Ваней пошли следом. «Крестьянин» вскочил на облучок, скомандовал коняге: «но», та напряглась, и телега гулко застучала деревянными колесами по дороге.

На пешем ходу я окончательно пришел в себя. Ехали мы в обратном направлении и скоро оказались примерно в том месте, где мы с Ваней недавно свернули через поле в лес. Я уже подумал, не окажемся ли мы снова в имении воеводы, но «крестьянин» свернул на развилке в сторону, и, как только кончилось поле, невдалеке показалась колокольня сельской церкви. Получалось, что он не обманул, впереди действительно было село. Я пошел быстрее, догнал подводу и спросил у ямщика, есть ли в селе помещик.

— Не знаю, — ответил он, — я тут тоже в первый раз.

Село было огорожено невысоким тыном. Мы миновали открытые ворота и оказались на единственной улице, вдоль которой стояли сплошь бедные курные избы. Я остановил встречного мужика и спросил, есть ли здесь помещик.