Стены были увешаны картинами вроде тех, которые она видела еще школьницей, посещая с классом музей «Метрополитен»: в основном здесь были представлены французские импрессионисты.

— Будьте добры, вашу верхнюю одежду.

Ева оторвалась от созерцания картин. Ей показалось, что невозмутимый дворецкий смотрит на нее снисходительно. Она сбросила кожаную куртку и проследила, как он брезгливо взял ее двумя ухоженными пальцами.

Чем тут брезговать? Кажется, она смыла с куртки почти всю кровь…

— Прошу сюда, лейтенант Даллас. Не угодно ли подождать в приемной? У мистера Рорка разговор с континентом.

— Ничего, подожду.

Она перешла в следующий музейный зал, где горел камин. Огонь лениво поедал настоящие дрова, мерцая в центре очага, обложенного малахитом. Ева огляделась: два торшера, похожие на огромные драгоценные камни со светом внутри, два дивана с резными спинками и роскошной обивкой сапфировых тонов. Деревянная мебель была отполирована так, что от блеска слезились глаза. Тут и там экспонировались настоящие произведения искусства: скульптуры, сосуды, граненое стекло.

Сначала ее каблуки стучали по паркету, потом увязли в ковре.

— Не желаете ли освежиться, лейтенант?

Она оглянулась и увидела, что дворецкий все еще держит ее куртку двумя пальцами, как грязную тряпку.

— Пожалуй. Что у вас есть, мистер…

— Соммерсет, лейтенант. Просто Соммерсет. Уверен, мы сумеем удовлетворить ваш вкус.

— Она любит кофе, — раздался из дверей голос Рорка. — Но, думаю, на сей раз не откажется попробовать «Монкар» урожая сорок девятого года.

Соммерсет расширил глаза — от ужаса, как показалось Еве.

— Сорок девятого, сэр?

— Именно. Благодарю, Соммерсет.

— Слушаюсь, сэр. — Дворецкий гордо удалился, унося с собой куртку.

— Простите, что заставил ждать, — начал Рорк, сузив потемневшие глаза.

— Ничего, — ответила Ева, глядя, как он приближается к ней. — Я тут… Вы что?!

Она дернула головой, когда он внезапно взял ее за подбородок и повернул левой щекой к свету.

— У вас синяк.

Это было произнесено холодным, даже ледяным тоном. Его глаза, рассматривавшие ее щеку, были непроницаемы. Но от прикосновения его теплых пальцев Еву пронзила дрожь.

— Драка из-за шоколадки, — сказала она, пожав плечами.

Он заглянул ей в глаза и не отводил взгляд несколько дольше, чем требовали приличия.

— Кто победил?

— Разумеется, я! Не надо было вставать между мной и лакомством.

— Буду иметь в виду.

Рорк убрал руку и засунул ее поглубже в карман. Он вдруг почувствовал, что это единственный способ побороть желание погладить ее по щеке. Ему очень хотелось оттереть этот чертов синяк. «Что за неуместная блажь?!» — подумал он и нахмурился.

— Надеюсь, вы одобрите сегодняшнее меню.

— Меню? Я здесь не для того, чтобы есть, Рорк! Я приехала посмотреть вашу коллекцию.

— Успеете и то, и другое.

Он обернулся. Соммерсет принес поднос с откупоренной бутылкой вина цвета спелой пшеницы и двумя бокалами.

— Сорок девятый год, сэр.

— Спасибо. Я налью сам. — Наполняя бокалы, он сказал Еве: — Надеюсь, это вино придется вам по вкусу. Может, ему недостает тонкости, но это компенсируется чувственностью.