Ева поморщилась.

— Надо же, тратить такие деньги на одежду!

— Прости, дорогая, должен тебя огорчить: я тоже считаю, что тратиться на одежду не зазорно — хотя, разумеется, не такую дрянную.

Она фыркнула и вызывающе засунула руки в карманы своих мешковатых штанов.

— А вот и его маклерский счет на третьем экране! Полная посредственность, — определил Рорк уже через пару минут.

— В каком смысле?

— В смысле риска. Тишь да гладь: вложения в государственные ценные бумаги, всего несколько инвестиционных фондов, «голубых фишек» и того меньше.

— Что же в этом дурного?

— Ничего, просто страшно, что человек не видит дальше собственного носа. — Он покосился на Еву. — Ты хоть что-то инвестируешь, лейтенант?

— Понемножку. — Она все еще старалась расшифровать сокращения и проценты. — По крайней мере, дважды в день изучаю биржевую сводку.

— Ты меня пугаешь!

— Чем же?

— Доверь мне свои средства — и я удвою их за полгода!

Ева хмурилась, борясь с шифрами брокерского счета.

— Если бы я захотела, то смогла бы сделать это сама. Но у меня другие цели в жизни.

— Милая, — укоризненно произнес он с еле заметным ирландским акцентом, — разбогатеть хочет каждый.

— Давай-ка лучше посмотрим, как насчет его добровольных взносов — политических, благотворительных и так далее.

Рорк нажал очередную клавишу. Ева ждала, нетерпеливо похлопывая себя ладонью по бедру. На втором экране возникла новая лавина цифр.

— Он раздает деньги по зову сердца, — определила она. — Щедро жертвует на нужды консервативной партии и избирательного фонда Дебласса.

— А на других поплевывает. Так-так… — Брови Рорка взлетели на лоб. — А вот это любопытно! Крупный перевод на счет «Моральных ценностей».

— Кажется, это экстремистская организация?

— Лично я назвал бы ее именно так, хотя ее приверженцы считают, что спасают нас, грешников, от нас самих. Кстати, Дебласс — их убежденный сторонник.

— Насколько я знаю, их подозревают в выводе из строя банков данных в нескольких крупных клиниках, занимающихся регулированием зачатия.

— Ужас! — Рорк покачал головой. — Нечестивицы, вздумавшие самостоятельно решать, хотят ли они зачать, когда это будет происходить, сколько детей рожать! Куда мы катимся? Кто-то должен привести их в чувство.

— Не смейся. У Симпсона, оказывается, опасные связи. А ведь он изображает умеренного политического деятеля и именно в этом качестве пробивает себе дорогу.

— Маскируя свои контакты среди консерваторов, — подытожил Рорк. — Последние годы он особенно осторожен. Мечтает стать губернатором и надеется на помощь Дебласса: в политике долг красен платежом.

— Политика… В списке Шерон Дебласс полно политиков. Секс, убийство, политика… — пробормотала Ева. — Ну почему на протяжении веков ничего не меняется, Рорк?!

— Ты права. Человечество осталось таким, как было. Влюбленные не забывают об ухаживании, люди знай себе убивают друг друга, политики не щадят детей и врут.

Ева вспоминала, как Фини говорил об убийствах в стиле девятнадцатого века, о старомодных мотивах. Что еще оставалось неизменным на протяжении столетия? Налоги.

— Давай проверим, что о нем знают в налоговом ведомстве.