— Так оставь его себе.

— Не знаю… О животных надо заботиться, а у меня совсем нет времени.

— Кошки удивительно самодостаточны. — Он предложил ей сесть на диван и сам устроился рядом. — Хочешь рассказать мне о том, как прошел твой день?

— Не слишком продуктивно. А у тебя?

— А у меня — наоборот.

— Прямо книжное царство, — пробормотала Ева, чтобы хоть что-то сказать: она никак не могла решиться изложить свою просьбу.

— У меня слабость к книгам. В семилетнем возрасте я едва умел прочесть собственное имя. А потом мне попался потрепанный томик Йитса. Это довольно известный ирландский поэт, — объяснил он, не увидев в ее глазах понимания. — Мне так захотелось его прочесть, что я занялся самообразованием.

— Разве ты не учился в школе?

— Старался этого избежать. А впрочем, никто особенно и не настаивал… У тебя в глазах опять тревога, Ева. Что-нибудь случилось?

Она набрала в легкие побольше воздуху. Что толку тянуть, раз он все равно видит ее насквозь?

— У меня проблема. Хочу проверить Симпсона, а сделать это по официальным каналам невозможно. Мне никто не позволит копать под шефа полиции. А если я воспользуюсь домашним компьютером, меня тут же засекут.

— Хочешь спросить, есть ли у меня надежная, незарегистрированная система? Безусловно, есть.

— «Безусловно», — фыркнула она. — Владение незарегистрированной системой такого класса — нарушение статьи 453-В, параграф 35!

— Ты просто не можешь себе представить, как меня возбуждает, когда ты начинаешь цитировать статьи и параграфы, лейтенант.

— Я не шучу! Рорк, я собираюсь попросить тебя обойти закон! Нарушение личной неприкосновенности государственного чиновника с помощью электронных средств является серьезным преступлением.

— Потом ты будешь вольна арестовать нас обоих.

— Ты не понимаешь. Для меня это очень серьезно, Рорк! Я посвятила свою жизнь защите закона, а теперь прошу тебя помочь мне его нарушить.

— Ева, дорогая, ты не представляешь, сколько законов я уже нарушил. В десять лет я встал во главе настоящего подпольного игорного притона. Мы резались в кости. Они мне достались в наследство от папаши, которого пырнули ножом в живот в дублинских закоулках.

— Как жаль!

— Мы не были близки. Это был мерзавец, которого никто не любил, меньше всего — я. Единственное, чему он научил меня, это играть в кости, в карты и во все остальное. Он был вором — и не слишком удачливым, что доказал его бесславный конец. Я превзошел его: я крал и обманывал, изучил приемы контрабанды. Так что такой невинной просьбой ты меня вряд ли совратишь. Пойдем, я покажу тебе кабинет.

Когда он отпер дверь на втором этаже, Ева, не глядя на него, спросила:

— Ты и сейчас?

— Краду, обманываю и так далее? — Рорк коснулся ее щеки. — Представляю, как бы ты меня за это возненавидела! Так и подмывает ответить «да» и сразу отказаться от всякой противозаконной деятельности ради тебя. Увы, придется тебя разочаровать. Я уже давно усвоил, что многие игры куда увлекательнее именно потому, что законны. Выигрывать гораздо приятнее, когда все участники играют честно.

Он поцеловал ее в лоб, вошел в темную комнату и включил свет.