Он резко обернулся к своему товарищу, услышав жуткий звук. Палец Ассада зашипел. Лицо его стало белее, чем у альбиноса. Но он все еще держался.

Пальцы Пирьо застыли на клавиатуре, вид у нее был совершенно отсутствующий. Ее охватило полнейшее бессилие – слишком много всего сразу навалилось на нее.

В конце абзаца на мониторе громоздились сотни букв «н». Видимо, палец на несколько секунд задержался на соответствующей клавише.

Она принялась стирать лишние знаки.

«Скоро придет Ату, надо все закончить к его приходу», – подумала Пирьо и в ту же секунду услышала, как хлопнула дверь.

В сердце кольнуло, едва она уловила аромат возлюбленного. Если б не эти двое полицейских, следующее мгновение стало бы самым восхитительным в ее жизни. Она почти почувствовала объятия и ласки, которых никогда не будет между ними. И, самое жуткое, представила себе улыбку младенца, появления которого на свет они оба ждали с таким нетерпением, и услышала взрывы детского смеха, которые им теперь не услышать никогда.

Пирьо едва не потеряла сознание от отчаяния, охватившего ее при виде сияющего Ату. Он был одет во все желтое – узкие брюки и рубашка-поло – и напоминал молодую звезду эстрады. Она попыталась улыбнуться ему, но лицевые мышцы не подчинялись ей.

«Он не видит крови. Передняя панель стола закрывает нижнюю часть моего тела, и это хорошо», – подумала Пирьо.

– Как приятно на тебя смотреть, Ату, – сказала она и попыталась приподнять руку, чтобы дотронуться до его ладони, но у нее не хватило сил. – Я тут как раз заканчиваю одно дело, – пояснила женщина. Ей даже удалось изобразить легкую улыбку. – Всего пять минут, и я буду готова.

Ату подошел ближе и склонил голову.

– Пирьо, что-то случилось? – Естественно, он заметил, что что-то не так.

Ату инстинктивно бросил взгляд на стол и обнаружил деревянную фигурку, лежавшую рядом с рукой Пирьо. Он вздрогнул, улыбка сразу исчезла с его лица. Реакция оказалась красноречивой – Ату словно подвергся удару с неожиданной стороны. Его взгляд, выражающий одновременно сомнение, недоумение и шок, метался между фигуркой и глазами Пирьо. Затем он схватил статуэтку и поднес ее вплотную к своему исказившемуся лицу – казалось, один ее вид вызывал у него физическую боль.

– Мне знакома эта работа, – признался Ату, готовый приступить к выяснению тревожащих его вопросов. – Откуда она взялась у тебя? – спросил он с некоторой претензией.

В следующий миг Пирьо отчетливо ощутила последствия большой потери крови – силы покидали ее, клетки организма испытывали недостаток в кислороде. «Ты должна сосредоточиться на четкости речи, Пирьо. Говори медленно, иначе во рту образуется каша из слов», – приказала она сама себе.

Женщина улыбнулась глазами, хотя это далось ей нелегко.

– Ах, Ату, ты уже видел эту фигурку – удивительно!.. Но давай все-таки поговорим о ней позже. Я должна кое-что доделать.

– Что, сюда приходил Бьярке? – удивился он.

Пирьо нахмурилась. Что он имел в виду?

– Я не знаю никакого Бьярке, – ответила она, чем, судя по всему, вызвала у Ату раздражение.

– Но должна знать, раз эта фигурка оказалась у тебя.