Если Ату никого не убивал, как смогла сделать это она сама? В таком случае она всю жизнь жила во лжи, действовала в соответствии с ложью и заставляла других людей расплачиваться за эту ложь. Она убила трех женщин… да, даже четырех, если считать Ширли. Ревность и недопонимание ситуации поглотили ее, буквально сожрали изнутри.

Вдруг раздался рев – неужели этот звук издало ее тело? Она не могла сказать наверняка.

Ату куда-то пропал. Послышался какой-то грохот. Ату крикнул что-то. Пирьо открыла глаза. С экрана на нее по-прежнему смотрели строки с единственной буквой – «н». Оставалось дописать несколько предложений.

– ЧТО ТЫ НАТВОРИЛА?! – прогремел голос Ату из диспетчерской.

Монитор мигнул несколько раз.

Пирьо откинулась на спинку кресла. Она перестала чувствовать собственные конечности.

– Ненормальная!

Ату внезапно оказался рядом с ней и рычал прямо ей в ухо.

– Они без сознания, но еще живы. Твое счастье, – кажется, так он сказал.

Схватив со стола телефонную трубку, он в спешке принялся набирать номер. Пирьо расслышала слова «полиция» и «Скорая».

– Теперь ты и впрямь навлекла на меня подозрение в том, что совершил Бьярке, ты хоть понимаешь?

Пирьо попыталась кивнуть. Ату выдвинул ящик и вытащил из него все деньги.

– Пирьо, ты повергла в прах весь мой мир, ты понимаешь? Дело моей жизни будет уничтожено, если я не уговорю Бьярке признаться в содеянном.

В данный момент она хотела лишь, чтобы он ее обнял. Чтобы попрощался и держал ее за руку до самого конца. Но Ату даже не смотрел на нее.

– Тебе придется расплачиваться за свои деяния, Пирьо, – с этими словами он повернулся к ней спиной. – Я непременно потребую для тебя наказания. А пока у меня есть кое-какие дела.

Это была последняя фраза, которую он произнес перед уходом.

А самыми последними звуками, которые она услышала, прежде чем окончательно сдаться, были отчаянные крики, доносившиеся со двора:

– ПОЖАР! СКОРЕЕ, ПОЖАР!..

Очнувшись, Карл обнаружил, что лежит лицом на цементном полу. Все его тело пульсировало и гудело, сердце колотилось. К горлу подкатывала тошнота, Мёрк даже не удержался и рыгнул.

– Что случилось? – спросил он.

Затем его вырвало. Никто так и не ответил. Карл посмотрел на собственное туловище: руки лежали на полу и все так же тряслись, но уже не были связаны. Он обратил внимание на то, что петли размотанного кабеля занимали почти всю поверхность пола вокруг. На некотором отдалении также на полу валялись клещи-«кусачки», а дверь в коридор была распахнута настежь.

– Ассад, ты здесь? – спросил он дрожащим голосом.

– Пирьо, куда ты смотришь?! Там ведь настоящий пожар!! – по-шведски кричал кто-то на улице. Еще кто-то визжал. Из кабинета доносились звуки торопливых шагов.

– Только ничего не трогайте! – скомандовал мужской голос. – Она мертва!

Визжание стало громче и надрывнее.

– Помогите, – пытался прокричать Мёрк, но у него не получилось заглушить шум. Он попробовал приподняться, но не сумел.

Какой-то темный силуэт загородил свет, льющийся из кабинета, потом Карл услышал звук приближающихся шагов.

– ПОМОГИТЕ! – заорал он снова, ощущая, как слабеют мышца за мышцей. Его бросило в жар, когда кровь прилила к голове. Затем тело пронзила сильнейшая боль, словно все вены и артерии засорились и перестали пропускать кровь.