ТОЛЬ. Приносишь справку… Прости за неудачный каламбур, приносишь справку от врача с печатью и получаешь все деньги назад.
КОЧУБЕЙ. Значит, шесть тысяч долларов за курс?
ТОЛЬ. Шесть тысяч за 12 таблеток и индивидуальное назначение.
КОЧУБЕЙ. Слушай, слушай… А если пациент умрёт, не прожив 24 года? Его потомки смогут получить разницу?
ТОЛЬ. Ха-ха… Мы до сих пор об этом не думали. Действительно: если клиент не проживёт 24 года? Здесь же чертова туча маркетинговых возможностей! Я всегда говорил, Игорь, что у тебя самая светлая голова в России.
КОЧУБЕЙ. Постой… Хочешь, я стану рекламным лицом твоего анатоля?
ТОЛЬ. Что это значит?
КОЧУБЕЙ. Ну давай, я заплачу шесть тысяч за курс, у меня навсегда перестанет болеть голова, а потом я умру. Вы вернете разницу моим наследникам, и анатоль прогремит на весь мир.
ТОЛЬ. Что за несусветные глупости ты говоришь!
КОЧУБЕЙ. Никакие не глупости. Я точно знаю, что в обозримом будущем умру. По-твоему, почему я это знаю?
ТОЛЬ. Почему?
КОЧУБЕЙ. Потому, Боренька, что все люди смертны.
ТОЛЬ. Это тебе твой священник сказал?
Пауза.
КОЧУБЕЙ. А что? Ты что-то имеешь против отца Гавриила?
ТОЛЬ. Это так теперь называется. «Отец Гавриил»! Как будто генерал-полковник какой-то. Тебе не кажется, что всё это похоже на плохой анекдот?
КОЧУБЕЙ. Это всегда так называлось. И что именно здесь похоже на анекдот, господин президент вечной жизни?
ТОЛЬ. Ты помнишь, Боря, как 18 лет назад в интервью «Гардиан» ты сказал, что ты – агностик?
КОЧУБЕЙ. Или помню, или не помню. Но что с того?
ТОЛЬ. Нет, ты помнишь. У тебя с памятью все в порядке.
КОЧУБЕЙ. Гораздо лучше было бы без неё. Послушай меня, Боря. Никакой вечной жизни с памятью не бывает. Ты не там ищешь.
ТОЛЬ. Я там ищу. Когда ты сказал, что ты агностик, тебе рукоплескал весь мир. Ты стал кумиром интеллигенции на 20 лет вперёд.
КОЧУБЕЙ. Почему не на 24, как анальгин? Прости, как анатоль?
ТОЛЬ. Я ненавижу этот твой юмор! Теперь человек пятьсот по всей Москве судачат, что премьер-министр Кочубей связался с каким-то грязным попом! Что они сидят и пьют целыми днями в Жирафьей Канавке!
КОЧУБЕЙ. Кто это – они?
ТОЛЬ. Они – это вы. Вы, Игорь. Ты с твоим генерал-полковником. Ты понимаешь, как это небезопасно для нашей всеобщей репутации?
КОЧУБЕЙ. Почему всеобщей? Ведь ты не сидишь в Жирафьей Канавке. И Гоц не сидит. И профессор Дедушкин не сидит. И…
ТОЛЬ. Твоя репутация – это наша репутация, Игорь. Ты – наш лидер, наш мозг. Мы признали это один раз и навсегда. 18 лет назад. Даже 20 лет назад, еще в лаборатории марксистско-ленинского анализа. И все, что происходит с тобой, сразу отражается на нас. Больше того: ты – основатель русского либерализма. И эта история со священником… Ты понимаешь, я думаю. Я не должен тебе разжевывать. Ты слишком умен, чтобы я тебе разжевывал.
КОЧУБЕЙ. Ты думаешь, было бы лучше, если мы с отцом Гавриилом встречались бы в ресторане «Метрополь»? Или в баре GQ? И кстати, я никакой не основатель русского либерализма. У меня недавно был профессор, он все объяснил: либерализм основали они с полковником Несговоровым. Кажется, в 83-м году. Да, когда профессору было 50 лет – это 83-й. Значит, в 83-м.