– Черт побери! – вырвалось у инспектора. – Простите, господин кюре… Но как? Как вообще получилось, что он сумел бежать? Я думал, местная тюрьма вполне надежна…

Тут он совершенно некстати вспомнил, что знаменитый преступник Видок[3], ставший впоследствии не менее знаменитым сыщиком, когда-то ухитрился сбежать именно из вполне надежной кемперской тюрьмы, и разозлился.

– Пройдемте в дом, – предложил кюре. – Снаружи холодно… И учтите, – продолжал он, – я знаю только то, что мне рассказали. Возможно, ваши коллеги сообщат вам больше подробностей.

– Я здесь на отдыхе, – сердито бросил Антуан.

– А я разве говорю, что нет? – прищурился его собеседник.

Мужчины устроились в небольшой гостиной, и кюре достал бутылку сидра. С точки зрения Антуана, или той части генов, которая досталась ему от бабушки-ирландки, это был не алкогольный напиток, а лишь паршивенький лимонад, но инспектор помнил, что священник приехал из Нормандии, где без сидра не мыслят свою жизнь, и смирился.

– Вы еще не забыли шторм? – спросил отец Жозеф. – Так вот, Кемпер он тоже затронул, но им казалось, что все обойдется, потому что город не стоит на берегу.

– Я там родился, – сухо заметил Антуан, давая понять, что урок географии сейчас ни к чему. – Какое отношение шторм имеет к бегству Варена? Его что, унесло ветром?

– Не совсем, – усмехнулся священник. – Но давайте по порядку. Итак, вчера утром Варена под конвоем вывели из тюрьмы. Палач и его помощники, мэр и прочие, кому полагается присутствовать на казнях, стояли возле гильотины. Также присутствовали несколько зрителей, которые собрались тут же, несмотря на ранний час[4]. Варен, как мне сообщили, был бледен как полотно и дрожал от холода, потому что был в одной рубашке и брюках. Помощники палача подошли к нему, чтобы уложить его на доску. Один из помощников сказал, что он должен снять рубашку, она не нужна. Варен стал расстегивать пуговицы, и тут, вообразите себе, под порывом ветра сломалось дерево, которое росло неподалеку… какой-то старый вяз. Он обрушился на толпу, оглушил палача и ранил несколько человек. Возникла суматоха, люди стали метаться…

– И Фредерик Варен сбежал?

– И Фредерик Варен сбежал, – эхом откликнулся священник. – Еще сидра?

Но Антуан Молине был так расстроен, что в этот момент не отказался бы даже от содовой, и молча подставил стакан.

– Этому сукину сыну повезло как не знаю кому, – в сердцах сказал он, залпом выпив полстакана сидра. – Только вот Кемпер – не Париж, скрыться там не получится. Особенно после его художеств, – последнее слово инспектор произнес с особенной злостью.

– Тем не менее его до сих пор не сумели схватить, хотя вчера прочесали весь Кемпер вдоль и поперек, – безмятежно отозвался кюре. – Не исключено, что он успел покинуть город.

– Значит, будут еще убийства, – мрачно подытожил Антуан, ероша волосы. – Черт! Воображаю, каково теперь Жеже… Он-то надеялся, что положил им конец!

– Вы о Жераре Кервелла, который его арестовал?

Антуан кивнул.

– Мы с Жераром дружили в детстве. Потом я уехал, а он остался. Его повысили до комиссара, когда он фактически взял Варена с поличным… Нашел отрубленную голову в его комнате.