– Вы же не оставите меня! – воскликнула Джейн, исполненная дурных предчувствий.

– Нет, Джейн. Воспаление на обеих ногах, и врачи советуют мне не ездить далеко в жаркую пору. Да я в любом случае не стал бы никуда отлучаться, ведь скоро придет ваше время, за что я смиренно возношу благодарения Всемогущему Господу. Но вам нужно успокоиться. Это расстраивает ребенка.

– Я постараюсь, Генрих, – пообещала она. – Вы всегда даете мне мудрые советы.

– Рад видеть вас такой любящей и послушной, – сказал он. – Вы с готовностью соглашаетесь с тем, что я считаю целесообразным, и мне это приятно, особенно если учесть, что вы, как женщина, склонны принимать близко к сердцу любое неприятное известие или слух, пущенный глупыми людьми.

Джейн повесила голову. Она знала, что должна быть сильной ради ребенка.

– Как только мои ноги придут в порядок, я отправлюсь охотиться, – сообщил ей король. – Не бойтесь, я условился с Тайным советом, что не уеду далеко. Буду держаться самое большее в шестидесяти милях отсюда, ведь, по вашему мнению, до родов осталось меньше времени, чем вы рассчитывали, когда начали быстро прибавлять. Поверьте, я не забываю о том, как важно исполнение наших надежд, от этого зависит наш собственный покой и благополучие моего королевства.

Джейн немного успокоилась, хотя шестьдесят миль – довольно большое расстояние. Однако через два дня она снова приуныла: король сообщил ей, что из-за чумы хочет минимизировать риск заражения и сократить количество находящихся в Хэмптон-Корте людей.

– Поэтому я перееду со своим двором в Эшер и там буду ждать счастливых известий.

– Я буду скучать без вас, – сказала ему Джейн, едва сдерживая слезы.

– Это недалеко, – ответил Генрих. – Я доберусь сюда за час, если понадобится.

И принялся радостно описывать нишу для рыцарской таблички принца, которую он готовил в Виндзоре, но Джейн едва слушала его. Она могла думать только о том, что король от нее уезжает, а из всех людей, которых она хотела бы сейчас иметь рядом с собой, Генрих был нужен ей больше всех.

– Ждать уже недолго, ваша милость, – сказала повитуха, опуская сорочку Джейн. – Принц появится со дня на день.

Но тот, похоже, не торопился. Заканчивалась первая неделя октября. Мария, которая обещала присутствовать на крестинах ребенка одного из своих арендаторов, поспешила в Хансдон, уверенная, что в результате пропустит радостное событие при дворе, однако, когда она вернулась, Джейн все еще была на сносях.

Два дня спустя ближе к вечеру она почувствовала легкие спазмы, как будто начинались месячные крови, потом это ощущение повторилось. Затем потоком отошли воды.

– Ваша милость, вам нужно лечь, – сказала акушерка. – Роды начались, но, так как у вас первый ребенок, это может занять какое-то время.

Генриху сообщили. Из Эшера пришел ответ: король послал герольдов в Лондон для оглашения радостного известия. Скоро по милости Божьей зазвонят колокола, оповещая людей о счастливом событии.

Схватки наступали регулярно, терпеть боль Джейн могла, только расхаживая по комнате взад-вперед. Когда они стали более сильными и частыми, лучше было, если наклонишься вперед и схватишься за стол. Немного погодя она уже не знала, что с собой делать: схватки были очень сильные, и так продолжалось всю ночь.