– И как своевременно все закончили, – улыбнулся Генрих. – Скоро здесь будут крестить нашего сына.

Однако вершиной славы Хэмптон-Корта был новый королевский Главный зал – огромный, с держащимся на балках сводом, мощеным полом и красивой галереей для музыкантов за дубовой перегородкой. Стены со свойственными Генриху расточительностью и вкусом к приятному были увешаны гобеленами. На них изображались сцены из жизни праотца Авраама, и стоило это королю целого состояния.

Апартаменты королевы начали обустраивать заново для Анны, но ей не довелось пожить в них, они так и стояли незаконченными до самой ее смерти. Джейн не нравился вкус предшественницы, поэтому Генрих распорядился, чтобы комнаты для новой супруги оформили в старинном стиле: стены отделали резными деревянными панелями, потолок украсили позолотой и зеркалами. Спальни короля и королевы соединялись личной галереей, по лестнице можно было спуститься в заново разбитый сад, который Джейн осмотрела с большим удовольствием. Должен был появиться еще и балкон, с которого она и ее дамы могли бы наблюдать за охотой в парке. Однако рабочие еще не закончили его. На самом деле Хэмптон-Корт пока напоминал огромную строительную площадку, и Джейн разместили на втором этаже в дышавших обветшалым величием комнатах королевы Екатерины с видом на внутренний двор. В спальне Джейн стояла роскошная кровать, помещенная в круглую нишу, расписанную ее гербами и задрапированную шторами, которые долгими зимними вечерами она сама украшала вышивкой в ожидании момента, когда работы во дворце будут завершены. Но теперь стало понятно, что до рождения ребенка этого не случится.

Джейн взяла с собой Нан – посмотреть на ее новое жилище. Но та, по своему обыкновению, все испортила. Подобрав юбки, она перешагивала через доски и ведра с краской, оглядывалась, а потом понимающе улыбнулась Джейн и сказала:

– Впечатляет. Но не кажется ли вам, что это великолепие граничит с вульгарностью? – И в ее зеленых глазах мелькнули бесовские искры.

– По-моему, это очень красивые апартаменты, – спокойно ответила Джейн.

– Ну, после Вулфхолла вам должно так казаться, – съязвила Нан, продолжая улыбаться.

– Вулфхолл – это милый старый дом, – возразила Джейн, раздражаясь.

Она знала, что едкие замечания Нан еще долго будут крутиться у нее в голове.

– Да, но не совсем дворец.

– Нет, он на это никогда не претендовал, а вы, судя по только что сказанному, вообще не любите дворцы. Слишком вульгарно. – Она улыбнулась и, не успела Нан возразить, продолжила: – А теперь я была бы вам очень признательна, если бы вы оставили меня и дали мне немного отдохнуть.

Нан не смела перечить ей: Джейн была королевой. Слегка покраснев, она сделала подчеркнуто глубокий реверанс и удалилась.

Ближе к концу марта Джейн приняла смотрителя госпиталя Святой Екатерины у Тауэрского моста.

– Ваша милость, – обратился он к ней, вставая на колени. – Госпиталь Святой Екатерины был основан в двенадцатом столетии королевой Матильдой Булонской, женой короля Стефана, и все это время служил церковью и богадельней благодаря покровительству королев Англии. Мы просим, чтобы вы продолжили эту благородную традицию.