Редко Джейн видела мужа в таком остервенении, и тем не менее она различила страх за этим ураганом ярости. Он боялся своих родственников Плантагенетов, Поулов и Эксетеров. На дальнем плане сознания у него всегда теплилось подозрение, что они устроят заговор для свержения его с трона; и обида на них тоже была, потому что Генрих не сомневался: они считают себя более достойными короны, чем он, и на Тюдоров смотрят свысока как на династию слишком молодую и имеющую слабые основания для притязаний на престол.

– Кромвель уже пишет леди Солсбери об измене ее сына, – сказал Генрих. – Посмотрим, что она на это ответит. – Он отпихнул от себя тарелку и бросил на стол салфетку. – Простите, Джейн, но я сегодня не могу есть.

Три дня спустя король продолжал пребывать в скверном настроении.

– Леди Солсбери написала мне. Она ужасается тому, что сделал Реджинальд, и говорит, что он ей больше не сын. Однако Кромвель настороже, он опасается, как бы из страха она и ее сыновья не объединились с Эксетерами против меня. Отныне и впредь они будут находиться под наблюдением. – Он мрачно улыбнулся Джейн.

Она испугалась: уж не задумал ли Генрих убить их всех? Он не сможет жить спокойно, пока не сведет их всех в могилу.

– Пришло известие с севера, – продолжил король, накладывая себе на тарелку еды; по крайней мере, аппетит к нему вернулся, хотя он и продолжал вести себя как поднятый из берлоги медведь. – Там объявлено военное положение, и Норфолк с Саффолком разбираются с мятежниками, как они того заслуживают. – (Джейн могла легко представить, что это означает.) – Уилтшир пришел на помощь. Он не делает секрета из своего желания вернуть мое расположение.

Само собой, человек, осудивший на смерть собственных сына и дочь, не засомневается, искать ли ему милости короля, подписавшего приговор. Казалось, Уилтшир готов на все, лишь бы сохранить положение при дворе. Пока он потерял только должность лорда-хранителя личной печати, которую теперь занимал Кромвель. Джейн про себя удивлялась: как только Уилтширу удается засыпать по ночам? Но его амбициозность была всем известна, так же как и тот факт, что этот человек всегда действовал исключительно и только в своих интересах.

Джейн планировала поехать в Вулфхолл в феврале, но Генрих не хотел отпускать ее одну в такое неспокойное время, и она отчасти порадовалась, услышав его отказ. Королева чувствовала себя неизмеримо усталой и относила это на счет переживаний из-за смерти отца. Написала матери и объяснила ситуацию. Та прислала в ответ свои благословения и сообщила, что сама она здорова и Гарри хорошо справляется с имением в отсутствие Эдварда. Джейн нужно было набраться сил, прежде чем задумываться о посещении Вулфхолла.

Она отправила еще одно послание Лиззи, но не получила ответа. Тревога ее усиливалась. Господи, лишь бы ее сестре ничто не угрожало!

Норфолк разбил мятежников и повесил всех изменников, до которых смог добраться. Север королевства превратился в лес из виселиц. А в Лондоне радостно звонили колокола, и в церквях возносились благодарственные молитвы. Генрих тоже торжествовал: