— Это требует намного больше внимания, чем предыдущее. Но, хотя ты и не хочешь этого слышать, твоя сила достаточно выросла, так что тебе, наверное, понадобится меньше времени, чем раньше.

Я нахмурился. Она была права. Я не хочу этого слышать.

Или хочу?

Часть меня знала, что я должна отказаться иметь дело с этим сумасшествием. А другая часть расстроилась, что она отказалась от помощи, рассчитывая, что я не помогу ей и так. И все же та, другая, часть была ужасно заинтересована в том, как все сработает.

Глубоко вздохнув, я повторила наизусть выученное из книги заклинание, а затем поставила картинку в середину зеркала. Повторила слова и переместила картинку. Продолжая, я смотрела в сияющую поверхность, пытаясь очистить мысли и позволяя себе стать единым целым с темнотой и лунным светом. Поток энергии прошел через меня гораздо лучше, чем я ожидала. Ничто не изменилось в зеркале. Только мое отражение поблекло, а от тусклого света поблекли мои волосы, которые выглядели после сна просто ужасно, особенно если учесть, что на прядях волос были засушенные листья.

Энергия продолжала расти во мне, мне стало удивительно тепло и волнующе. Я закрыла глаза и погрузилась в нее. Я почувствовала, как плыву в лунном свете, я была этим лунным светом. Я могла остаться там навсегда.

— Ты что-нибудь видишь?

Голос миссис Тервилигер бесцеремонно прервал мое блаженное состояние, но я послушно открыла глаза. Я посмотрела на себя в зеркало. В нем не было моего отражения. Серебристо-серый туман парил над ним, но я знала, что туман не был физическим. Это было волшебство, ментальный барьер, чтобы я не видела изображение за его пределами. Собрав волю в кулак, я бросила взгляд мимо него, а через несколько секунд туман рассеялся.

— Я вижу здание, — мой голос эхом раздавался в ночное время. — Старый викторианский дом. Темно-красный с традиционным крытым крыльцом. Куст гортензии перед ним. Там какой-то знак, но я не могу прочесть его.

— Ты можешь сказать, где тот дом? — голос учительницы прозвучал очень отдаленно. — Оглядись.

Я попыталась отступить, чтобы расширить свое видение за пределами дома. Прошло несколько минут, и медленно, словно изображение приготовлено так, как будто я просматриваю фильм, показались окрестности с похожими домами, все в викторианском стиле с широкими верандами и ползучими лозами. Они были красивы, прекрасная часть истории, расположенная в современном мире.

— Ничего определенного, — сказала я ей. — Просто немного необычная жилая улица.

— Иди дальше.

Я так и сделала, это было, как будто я лечу в небе, глядя на окрестности, как парящая птица. Дома растянулись на несколько кварталов, которые в конечном счете перешли в коммерческие и промышленные территории. Я продолжила двигаться. Предприятия размещались все более тесно. Улицы пересекали их. Здания становились все выше и выше, а затем они превратились в знакомую линию горизонта.

— Лос-Анджелес, — сказала я. — Дом находится на окраине Лос-Анджелеса.

Я услышала резкий вздох, а затем:

— Спасибо, мисс Мельбурн. Это все.

Вдруг взмах рукой передо мной, разрушил изображение города. Так же было разрушено то чувство эйфории. Я больше не плыла. больше не была сделана из света. Я рухнула обратно в реальность, в скалистый пейзаж пустыни и в свою неудобную теплую пижаму. Я чувствовала себя измотанной и слабой, как будто я упала в обморок. Миссис Тервилигер дала мне термос с апельсиновым соком. Я жадно пила, чувствуя себя лучше, так как сахар попал в организм.