Я не сдержала эмоций:

– И вы отправились к Расторгуеву!

Наталья Алексеевна кивнула.

– Да. Надеялась, он помнит, в какое учреждение определил дочку Галины, а в интернате должен быть архив, там наверняка сохранились данные выпускницы. И многие воспитанники поддерживают связь с детдомом, собираются на праздники. До пятнадцатого декабря времени было много, я считала, что успею все выяснить и найти Борисову.

– Пятнадцатое декабря! – подскочила я. – Почему вы упомянули эту дату?

Кирпичева сложила руки домиком.

– Помните, Ульяна Глебовна решила действовать, как героиня фильма? А той священник посоветовал: «Зло надо устранить в тот день, когда оно было совершено. Ты соблазнила мужа своей сестры десятого сентября, значит, именно десятого числа девятого месяца ты должна прийти к ней и сказать: «Элен, таинственная соперница, из-за которой твой Алекс ушел из семьи, это я». Создатели фильма намеренно нагнетали драматизм и растягивали действие, главная героиня была вынуждена ждать полгода, переживать, мучиться, ну и так далее.

Мне стало зябко.

– Поняла. Именно пятнадцатого декабря в районе десяти утра няня позвала восьмилетнюю Нику в ванную и произошло то, что произошло.

– Правильно, – подтвердила медсестра. – Ульяна Глебовна заметила: «Уходя на кухню, я глянула на часы и подумала: «Время смерти младенца десять утра». Ну кто мог ожидать, что он выживет?» В общем, сначала я поговорила с Андреем Борисовичем по телефону – зять помог, нашел где-то в Интернете номер мобильника артиста.

– В базах операторов мобильной связи, – предположила я, – они давно не тайна.

– Не знаю, – отмахнулась собеседница. – Я соединилась с Расторгуевым и с места в карьер сказала: «Уважаемый Андрей Борисович, не бросайте трубку, я должна сообщить вам важную информацию». Опасалась, что старик меня пошлет, не пожелает беседовать с незнакомкой. Но артист был вежлив, услышал имена Ульяны, Ники, Галины и предложил: «Голубушка, приезжайте ко мне в среду, не хочу, чтобы мой сын знал о нашем разговоре. Сейчас его нет, но Николай ушел ненадолго, скоро вернется. А в среду я его в Москву по делам отошлю. Беседа у нас не телефонная, прикатывайте к полудню». Я так и поступила, никаких проблем не возникло.

Из уст собеседницы полился новый рассказ…

Мы довольно долго разговаривали. У Андрея Борисовича был не номер в отеле, а симпатичный домик – несколько комнат, кухня, санузел. Я, когда к незнакомым людям в гости захожу, сразу кожей ощущаю, какие они: добрые или злые, подлые или благородные. У Расторгуева по квартире разливалось тепло, спокойствие. В гостиной, где мы сидели, висело много фотографий. Я вошла, посмотрела на снимки и не удержалась:

– Господи! Да тут сплошные знаменитости!

– Да, мне повезло, – сказал хозяин, – жизнь оказалась долгой и сталкивала меня с интересными, творческими людьми.

Но я никак не могла успокоиться, впала в восторг.

– Вот снимок – вы и Алла Варасова.

– Да, Алла Константиновна и я играли вместе в нескольких спектаклях, – пояснил Расторгуев.

– А вот Михаил Никодимович Абросимов. Он же мой кумир! Великий, гениальный актер! – ахнула я. – Обожаю его. Будучи студенткой медучилища, я бегала на все его спектакли, подчас отказывалась от обеда, чтобы билет купить. Храню до сих пор программку с его автографом, это мой талисман. Как я рыдала, когда он умер! Купила большой букет цветов, пошла на гражданскую панихиду. Некоторые люди должны быть бессмертными, они очень много значат для окружающих.