— Не радужные у вас перспективы, — Вику не сильно интересовало, что там будет лет через двадцать, да еще и в Европе. — А мозг-то отчего оживает?

— Излучение, — сказал профессор таким тоном, будто в сто третий раз объяснял правило сложения второкласснику. — А чего тут непонятного? Но вам-то оно, естественно, откуда знать… Мы окружили себя высокотехнологичными приборами с безопасным спектром излучения и думаем, что так и надо. Понимаете? Вы всерьез верите, что оно безопасно?

— И что теперь отказаться от всех достижений человечества? — поинтересовалась Вика. — Скатиться в каменный век и охотиться на мамонтов?

— А тебе ли не все равно? — вяло поинтересовалась Алиса.

— Ничего вы не поняли, — махнул рукой Филипп. — Собственно, а чего я хотел?! Я, конечно же, не предлагаю отказываться от достижений прогресса! Просто… если мы меняем мир, чего ж тогда удивляемся, его закономерному изменению?

Профессор крохотным фонариком проверил реакцию зрачка на свет. У Вики и Алисы зрачок реагировал как у живого и здорового человека и лишь у Руслана он увидел заторможенность, но не придал этому значения.

— Мне впервые так крупно повезло, — Филипп посмотрел на спящих, облизнулся. — Ко мне сразу попали три потрясающих «исключения», более совершенные, чем «живые»! Вы вряд ли понимаете, какую ценность представляете! Нонсенс! Чистой воды нонсенс! Ваши тела… Они абсолютно целы… они живы! Я еще не знаю, как это объяснить, но догадываюсь, что вы лишь первые спящие такого рода. По крайней мере я больше не слышал, а такой находке. Мои коллеги, причем изо всех стран, обзавидуются! Они идут на такие ухищрения…

— Секунду, — перебил Руслан. — Из каких «других» стран? В других странах запрещены всевозможные эксперименты со спящими и только мы, как всегда, впереди планеты всей.

Профессор задорно рассмеялся. Аппарат, куда он поместил склянки с кровью, загудел.

— Неужели вы думаете… — сказал сквозь смех Филипп. — Что в других странах живут глупцы?! Тогда вы и сами… Конечно же первый, кто откроет, почему мозг оживает, какие факторы содействуют этому, получит мало того, что нобелевку, он окажется настолько богат, что даже потомки в седьмом колене будут безбедно жить! Вы хоть представляете, насколько возможность оживлять мертвые тела интересует не только армию, но и обычных людей? Да вряд ли понимаете… куда вам? Вы хоть можете представить, что это ключик к бессмертию?! Умереть мы можем всегда, а вот пожить, конечно же, нет.

Аппарат прекратил гудеть, профессор вынул из него колбы с раствором. Посмотрел на свет, несколько мгновений размышлял, а после, с радостным «Точно, конечно», отнес к микроскопу. Капнул из каждой колбы на стекло и с открытым ртом принялся рассматривать.

— Мои иностранные коллеги, — склонился над окулярами Филипп. — Идут на невероятные ухищрения, чтоб достать такой материал как «живые». Вы понимаете это? Даже не представляю, сколько б они заплатили за вас?! Или вы думаете, что по телевизору говорят правду? Хотя… скорее всего думаете! Конечно, думаете! Так многие думают. А по этому дьявольскому устройству вообще редко говорят правду, и, конечно же, о таких вещах как спящие. В Европе не строили специальных хранилищ на глазах у всего народа. Это у нас всем властьимущим во все времена плевать на обычных людей. Там поступили по-другому… по-человечески. Крематории в Европе, конечно, фикция. На деле пламя лишь голограмма. Пепел, который отдают родственникам, действительно является пеплом человека, но другого. Они построили подобные спецхранилища под землей и эксперименты, конечно же, ведут тайно. Трупы, которые не являются спящими, сжигают, и этот пепел-то потом и отдают родственникам усопшего. Вот и вся простая арифметика. Понятно? Да откуда вам понять-то?! — на несколько мгновений замолчал. — Потрясающе! — Филипп чуть не задохнулся от увиденного в микроскопе. — Великолепно!