Он не договорил до конца.

– Здравствуйте, Андрей, – тихо сказала Ирина Мерцалова. – Я вас узнала.

– Ирина Николаевна, – Андрей говорил преувеличенно спокойно. Этот нарочито спокойный тон Игорь Полевой хорошо знал. – Скажите, пожалуйста, почему в ваших альбомах нет маленького Сергея? Все фотографии начинаются лет с девяти, наверное…

– С семи, – поправила Ирина. – Надо же, вы не спросили, а мне даже не пришло в голову, что вы не знаете… Сережку усыновили, когда ему было семь лет. До этого он жил в детдоме.

– Я так и думал, – пробормотал Андрей, но умолчал о том, что так думал он последние секунд тридцать. – А в каком детдоме он был?

– В детдоме? – переспросил рядом Полевой. – Мерцалов – в детдоме?

Андрей кивнул.

– Где-то в Удельной, по-моему, – сказала Ирина задумчиво. – Точно, в Удельной. Мы как-то раз туда ездили даже. Сережка деньги им какие-то возил, и медикаменты, и подарки. Он не слишком долго там был, но все помнит. А про настоящую семью ничего не помнит, кроме того, что мать умерла, а потом пришли чужие люди и забрали его в детдом.

– Ирина Николаевна, я пришлю к вам человека, он заберет у вас альбомы. Ненадолго, – попросил Андрей, чувствуя ее внезапное напряжение. – Мы вернем их вам в целости и сохранности…

– Хорошо, – сказала она. – А если вам это нужно срочно, я могу сама подвезти.

– Нет, – сказал Андрей твердо. Он был совершенно уверен, что никуда ехать она не может. – Мы сами.

– Ну, хорошо, – сказала она с сомнением. – Спасибо, что позвонили, Андрей, – добавила она, и Ларионов чуть не упал со стула. – Я… благодарна вам, что вы не забыли о… Сережке.

– Что вы такое говорите, Ирина Николаевна, – пробормотал Андрей и повесил трубку.

– Детдом? – спросил Полевой. – Он что, детдомовский?

– Выходит, так, – ответил Андрей. Он не мог сидеть и поэтому встал и оперся руками о подоконник.

Сергей Мерцалов был детдомовским ребенком, как и Клавдия Ковалева.

Вот тебе и таинственная связь процветающего доктора и бедной аптекарши. Они оба выросли в детдомах. Насколько Андрей понял, в разных. Но они оба – детдомовские…

Он выругался и повернулся лицом к Игорю.

– Я не знаю, что нам нужно делать дальше, – сказал он решительно. – К Мерцаловым-родителям, конечно, ехать нужно, и к Петечке, любимому братцу… Но…

– Что? – спросил Игорь.

– Моя аптечная подруга тоже из детдома. Только ее так и не удочерил никто, – сказал Андрей. – И за ней тоже следят, как следили за Мерцаловым. И я не знаю, что теперь я должен делать.

– Давай подумаем, – предложил Игорь. – Подумаем спокойно.

– Как же! – сказал Андрей и пнул ногой желтую тумбу своего письменного стола. – Подумаешь тут спокойно… Если все это действительно… то ее тоже вот-вот прикончат, а мы даже мотивы не установили.

Будь проклята его работа, будь проклята Клавдия, с которой он внезапно вознамерился прожить оставшуюся жизнь, будь проклято все на свете!

– Тебе в отпуск надо, – сказал Полевой.

– Мне надо кого-нибудь к Ирине на дачу отправить, – хмуро поправил Андрей. – Где Димка с Ольгой? А нам с тобой надо к Мерцаловым ехать. Боюсь, что это все-таки… брат. А? Как ты думаешь?