– Садитесь сюда, – предложила она ему тот самый столик, за которым любила сиживать обездоленная любовью Туча Клози. – Отсюда прекрасно видно, кто входит в трактир, а вас почти не заметно. Чего желаете на обед?

Когда Матушка вернулась на кухню, в ее глазах скакали озорные демонята.

– Весь, – попросила она, – сбегай в Гильдию прачек, скажи Клозильде, мол, я велела передать, что кровяная колбаса сегодня куплена отменная!

Оборотень, любовно разделывающий индюшку, тут же надулся.

– Чего я-то? Видишь, делом занят!

Пиппо, усмехаясь, пузом отодвинул его от разделочного стола.

– Давай, клыкастый, лети стрелой, раз Бруни просит! А птичку я сам докромсаю!

– А зачем ей это говорить? – уже на пороге кухни подозрительно обернулся Весь. – Какая тут тайна?

Зашедшая в кухню Ровенна сухо хмыкнула:

– Вон она, тайна. У окна сидит, носатая такая!

– Где? – навострил уши мальчишка.

Старшая Гретель вытолкала его, приговаривая:

– Да иди уже, горе ушастое, а то, глядишь, уйдет кавалер-то…

Матушка едва успела нарезать и красиво уложить на блюдо кровяную колбасу, черный хлеб и плошку с ядреной горчицей, как в трактире раздалось мощное контральто Клозильды Мипидо.

Добавив на поднос пару кружек пива, Бруни поспешила навстречу.

– Это кто сидит за моим столиком? – грозно потрясая кулаками, вопрошала матрона.

Взбледнувший Висту стоял, вытянувшись, как на плацу, и поглощал взглядом тучевые округлости Клози, щедро вылезавшие из-под корсета.

– Это же Висту Вистун, – ставя поднос на стол, мило улыбнулась Бруни. – Вы, Клозильда, танцевали с ним у меня на дне рождения!

– Точно! – согласилась Клози, усаживаясь напротив и принимаясь за пиво. – А говорили мы…

Матушка с надеждой взглянула на главу Гильдии гончаров. И тот не подвел:

– Мы говорили о вдохновении! О чуйстве полета! – с чуйством напомнил он.

– Да-а-а?! – изумилась Клозильда и сунула ему в руки вторую кружку пива с такой силой, что Висту чуть не упал. Спасла его стена, оказавшаяся за спиной. – И у вас есть мысли на сей счет?

Вистун глубоко вздохнул, сел, влил в себя кружку пива и… пошел в атаку.

Через несколько минут Бруни покинула их с чрезвычайно серьезным выражением лица и уверенностью, что маленький гончар не так прост, как кажется.

В трактир как раз заходил патруль, возглавляемый сержантом Йеном Макхоленом. Словно в оправдание своего прозвища упрямо наклонив голову, Бычок проследовал прямо к стойке и заказал себе и своим ребятам охлажденного морса. Спиртного на работе он не пил и тщательно следил за личным составом, обнаруживая нюх на алкоголь почти такой же острый, как у зверя.

– Хорошо, жары нет! – пробурчал он, сделав порядочный глоток. – Но все равно – забегались, как собаки.

– Ищете кого-то, сержант? – поинтересовалась Матушка, подливая напитка ему и двоим дюжим патрульным.

– Сбег, гад! – ахнул кулаком по стойке один из них. – Уж мы за ним бежали, бежали…

– Жир бы вам порастрясти, – усмехнулся Макхолен, в котором, несмотря на округлую форму, не было ни грамма лишнего, – а потом за карманниками бегать! Отъели пузени на магистратских харчах! Вот устрою вам учения с полосой препятствий…