Рукопашный бой превратился в настоящую свалку, в ход пошли ножи, приклады автоматов, голые руки, камни из-под ног. Пистолеты и гранаты использовались как кастеты и свинчатки. Люди в рваных одеждах душили, резали, били, кололи друг друга. Вокруг стоны и крики раненых. Работая ножом, Волин рвался в гущу свалки. Где-то рядом мичман Лебедев махал саперной лопаткой на манер секиры. Левая сторона его лица была залита кровью, но старый морской волк дрался, не обращая внимания на ранение.
Под ногами кувыркались несколько тел, доносился отборный русский мат.
Волин из этой кучи подхватил моджахеда и вонзил широкий клинок ножа ему в грудь. И тут же отшвырнул тело в сторону, следующему он свернул челюсть, ударив в лицо рукояткой, прикрытой стальным изгибом гарды. Добить душмана ему не удалось. Неожиданно горло капитана сжала жесткая ладонь, его бока цепким движением обхватили чьи-то ноги, а на спине Игорь ощутил тяжесть чужого тела. Инстинктивным движением капитан выставил правую руку с ножом, раздался звон стали. Перед лицом Волина блеснуло лезвие восточного кинжала, который ударился о клинок ножа. Через сдавленное горло в организм не попадал воздух, от углекислоты горели легкие. Из последних сил капитан пытался оторвать левой рукой руку от своего горла, правой удерживая кинжал перед своим лицом. Чувствуя чужое дыхание у себя на затылке, Волин из последних сил наклонил вперед голову, а потом отбросил ее назад. Затылок врезался во что-то мягкое. За спиной раздался сдавленный крик, хватка на мгновение ослабла, а шея спецназовца покрылась теплой липкой жидкостью. Игорь успел набрать в легкие воздуха и тут увидел бегущего на него еще одного душмана. Перед собой тот держал у живота китайский «сорок седьмой «Калашников» с примкнутым четырехгранным штыком. Достигнув дистанции штыкового укола, афганец сделал выпад; уловив правильно момент, Волин круто повернулся к нападавшему спиной. Штык пронзил висевшего у него на спине душмана, тот закричал, выгнулся и, разжав конечности, рухнул на землю. Моджахед с автоматом сделал новый выпад, целясь в грудь капитана. Маховым ударом левой ноги Волин отбил ствол автомата и, сделав шаг вперед, сократил дистанцию. Левой рукой ухватил за полу халата, рванув на себя душмана, правой нанес удар ножом. Нанесенный снизу вверх удар был такой силы, что подбросил согнутое тело афганца. Он захрапел, уронив оружие. Волин отшвырнул его, бросившись дальше. В рядах моджахедов уже чувствовалось замешательство, еще усилие — и они дрогнут, побегут. Но живьем отпустить нельзя ни одного из них. Единственный уцелевший неминуемо оповестит ближайший отряд, а те свяжутся с другими отрядами. Достаточно одного слова — «шурави», чтобы вся округа начала охоту за диверсантами.
Вдруг загрохотал пулемет. Волин успел броситься на землю среди окровавленных трупов, над головой засвистели пули.
— Суки, ненавижу, суки, — стараясь перекричать грохот стрельбы, орал пулеметчик. Его огонь, обрушенный против спецназовцев, хлестнул в спину дерущихся моджахедов, но одурманенные гашишем глаза не видели разницы. Пули свистели, рикошетили от камней, с визгом проносясь над головами залегших.