— Дай-то бог, — кивнул Талащицкий.

— О первой группе вам ничего не известно? — спросил Прокопенко.

— Ничего...

Диверсанты собирались не спеша и тщательно набивали патронами автоматные магазины, снаряжали гранаты, подгоняли экипировку..

Капитан Волин, протерев промасленной ветошью автомат Иванникова, вставил новый магазин с дозвуковыми патронами, зачехлил оптический прицел. Отложив оружие, поднялся на ноги. На поясе повесил две «лимонки», в карман штанов сунул наступательную гранату «РГ-5». Проведя рукой по подсумку со снаряженными магазинами, застегнул его подсумок, вставил в ножны клинок. Потом из кобуры вынул длинноствольный «стечкин». Вытащив обойму, проверил наличие патронов, затем загнал обойму в «АПС», оттянул ствольную крышку пистолета, дослал патрон в патронник и, не ставя оружие на предохранитель, сунул его обратно в кобуру.

В стороне сидел мичман Лебедев. Сжимая лезвие финки, он тщательно выбривал намыленное лицо. Присев на корточки перед мичманом, Волин с усмешкой спросил:

— Михалыч, на хрен тебе эта цирюльня?

Закончив бриться, Лебедев из почти пустой фляги вылил на ладонь остаток спирта и тщательно протер им раскрасневшиеся щеки.

— Понимаешь, Игорек, — фыркнул по-лошадиному мичман, растирая щеки, — на флоте есть такая традиция — перед боем надевать чистое белье. А где я здесь найду чистое исподнее? Вот решил рожу привести в порядок. Ферштейн?

— Ферштейн, —согласно кивнул капитан.

Диверсанты заканчивали сборы. Остатки продуктов и медицинских препаратов сложили в один рюкзак. Рядом с этим рюкзаком лежала винтовка Драгунова, пулемет Калашникова и автомат, оснащенный глушителем и оптикой. Сверху рюкзака лежала бухта толстого пенькового каната, которую сегодня днем Садык Зульфибаев выменял на одноразовый американский гранатомет.

Закончив перешнуровывать ботинки, майор Чечетов по старой привычке попрыгал, проверяя, не звенит ли что-нибудь, взял стоящую у стены винтовку «М-16» и объявил:

— Уже достаточно темно. Выходим отсюда и идем по улице группой, как будто патруль.

— А если наткнемся на настоящий патруль? — спросил Ким, затягивая на талии ремень с подсумками.

— Нам терять нечего. Уничтожим патруль, трупы даже прятать не придется. Утром всем уже будет не до этих несчастных. А сейчас: первыми идем я и Михал Михалыч, за нами Волин и Ким, дальше Ковалев, Зульфибаев и Зиновьев. Последние двое несут оружие, рюкзак и веревку. Когда мы выйдем к площади, Садык вместе с Зиновьевым отнесут оружие и провиант к тайнику и подготовят путь к отступлению. Потом возвращаются к нам.

— Ясно, — ответил прапорщик, забрасывая за спину рюкзак и подбирая с земляного пола ручной пулемет. Зиновьев повесил на левое плечо снайперскую винтовку и автомат с глушителем, на шею — автомат и положил на крышку ствольной коробки руку.

— Выходим, — объявил Чечетов. — Гога, затуши костер.

Поверх пустынного камуфляжа рейнджеры надели лохмотья, найденные в старых мешках в подвале Турхамадина. Из головных уборов лишь нескольким удалось раздобыть плоские шапки паншерки, остальные же мастерили из лохмотьев подобие чалмы.