– Тоже не знаю. Ему лет тринадцать, наверное. А может, четырнадцать.

– А за какой надобностью вы его ищете, позвольте узнать?

– Да так… За личной, наверное, надобностью. О, а его же училка ваша знает, которая химичка! У которой класс недавно взорвали!

– Светлана Петровна?

– Точно! Он ее так и называл, Светлана Петровна! А где мне ее можно найти?

– По-моему, у нее первого урока сегодня нет… А ко второму должна подойти.

– Это скоро?

– Минут через двадцать.

– Хорошо, спасибо. Спасибо! Я ее на улице подожду…

Он развернулся и быстро пошел к выходу, чтобы упредить остальные вопросы любопытного старика. Действительно, явился в школу, сам не знает к кому. Всякое можно подумать. Вон как подозрительно глянул старик ему вслед. Решил, наверное, что он педик озабоченный. Который мальчиков любит.

В машину он не стал садиться, хотя соблазн был. Стоял на крыльце, топтался на холоде, курил одну сигарету за другой. А вот и училка Светлана Петровна топает. Лицо злое, серое, невыспавшееся. Переживает, наверное, за свое попорченное пацанами химическое хозяйство.

– Здравствуйте, Светлана Петровна! А я вас жду! – рванул он к ней с крыльца, как к родной.

Она уставилась на него удивленно, лобик наморщила. Не узнала конечно же, но улыбнулась на всякий случай.

– Мы вчера утром с вами тут, на крыльце, виделись… Не помните? Я вам еще деньги сдал на ремонт кабинета…

– А! Да-да, как же… Вы родственник Ильи Быстрова, ведь так?

– Ага… Ну, то есть не совсем родственник… Да это не важно. Вы не подскажете мне, где Илью найти?

– Илью? Ну, я не знаю… Он, наверное, сегодня вряд ли на занятия придет.

– А что случилось?

– А вы не знаете? Вчера такой неприятный инцидент вышел… Его старшеклассники побили. В туалете. А кто – он так и не сказал. Странный, странный мальчик! Хотя, знаете, этих нынешних детей вообще трудно понять… Сплошная дедовщина в школе! Поголовная! Нет, вы не думайте, я этого так не оставлю, конечно… Просто не хотелось бы выносить эту историю на педсовет…

– Ну да… Что толку от ваших педсоветов… – задумчиво пробормотал он себе под нос.

– Что? Что вы сказали?

– Да так, ничего. А вы мне адрес его можете подсказать?

– Адрес? Странно… Вы его родственник и не знаете, по какому адресу мальчик живет?

– Да. Так получилось. Долго объяснять, знаете ли.

– Ну вот! Пожалуйста! Что можно требовать от школы, если даже родственники детьми не интересуются? Господи, и куда воспитательный процесс катится, не пойму…

– Да. Я с вами согласен. Катится, конечно. Так адрес дадите?

– Да. Да, сейчас. У меня тут все адреса записаны… – торопливо начала она рыться в старой объемистой сумке, отдаленно напоминающей школьный портфель. – Я, знаете ли, добросовестный педагог, я весь учет всегда веду… Вот, нашла. Пишите. У вас есть чем записать?

– Говорите, я запомню…

– Улица Белореченская, дом двадцать, квартира четыре. По-моему, это у них съемная квартира. Он с теткой живет. Бедный, бедный мальчик…

– Спасибо, Светлана Петровна. До свидания. Успехов вам.

Он заторопился было к стоявшей в отдалении машине, но сесть в нее не успел – за спиной яростно грянул звонок, и тут же школьные двери с грохотом распахнулись, выплюнув первую партию отпущенных на перемену старшеклассников. Громко гогоча и поеживаясь от морозца, они тут же рванули за угол школы, на ходу выщелкивая из пачек и засовывая в рот сигареты. Ишь, дисциплину блюдут. На крыльце не курят. О, да это вроде те самые, которые нашенские обидчики… Точно! Вон у самого здорового голова рыжая, далеко видать. Что ж, на ловца и зверь бежит…