— Что ты думаешь об их постоянных склоках? В чем причина? — спросила я Скотта, когда мы шли в подвальный этаж.

Скотт подбросил в воздух яблоко и поймал его.

— Да кто ж это знает? — Подбросив и поймав яблоко снова, он посмотрел на меня. — Но новость о Карсоне они восприняли на удивление спокойно.

— Да, — пробормотала я, хотя в этот момент размышляла, почему папа так резко отверг предложение обратиться в полицию. Впервые я видела, как он, утратив обычное хладнокровие, вышел из себя — я действительно не помнила других случаев, когда он вел себя похожим образом.

Через две субботы я изучала флакончик с таблетками для купирования приступов паники. Бабочки, похоже, устроили гнездо в моем желудке и сейчас резвились, распространяя волнение по всему телу. Доктор О’Коннелл предупреждал, что галлюцинации и воспоминания провоцируются по большей части состояниями беспокойства.

А подготовка к весеннему балу, где моим кавалером будет парень, на которого я серьезно запала, до предела напрягла мои нервы.

Перевернув флакончик, я судорожно вздохнула. Одна таблетка сохранит мой рассудок ясным, но, с другой стороны, сделает из меня бесчувственный чурбан: я не смогу ощутить прикосновения, объятия и — на что очень надеюсь — поцелуй Карсона. А я хотела чувствовать все это, а не просто находиться рядом с ним. И все у меня было отлично: никаких записок, никаких галлюцинаций, никаких воспоминаний. Нет, мне таблетки не нужны.

Приняв это решение, я поставила флакончик в аптечный шкафчик и закрыла дверцу. Мое отражение в зеркале вдруг пристально посмотрело на меня. Почти всю вторую половину дня и полвечера я провела, приводя в порядок волосы и подбирая макияж, поскольку именно это сделает мой образ безупречным.

Бежевые дымчатые тени подчеркивали блеск глаз. Вместо румян я выбрала пудру с мерцающим эффектом, отчего мои скулы казались выше и четче. Блеск сделал мои губы манящими и готовыми к поцелую. По совету Джулии, прически мы с ней сделали заранее. Завив мои волосы в крупные локоны, визажист искусно закрепил их на затылке. Несколько игривых завитков обрамляли мое лицо.

Услышав легкое покашливание, я обернулась. Мама с едва заметной улыбкой стояла в дверях моей ванной.

— Милая моя, ты выглядишь великолепно.

— Ты так считаешь? — Я расправила платье.

Она кивнула.

— Я в этом просто уверена.

— Ну спасибо, — я улыбнулась ей в ответ.

Мама отвернулась, но от меня не скрылось, что глаза ее увлажнились.

— Твой кавалер дожидается тебя внизу, а твой отец, как это принято, допрашивает его.

Мои глаза расширились, а бабочки заметались в желудке, пытаясь выбраться наружу.

— Он здесь?

Мама отошла назад, пропуская меня, а я, схватив сумочку, поспешила к двери.

— Саманта, Карсон смотрится очень мило.

Удивившись, я оглянулась. Слов не было. Похоже, в аду решили сыграть в снежки.

— Желаю хорошо повеселиться, — продолжала мама. — Ты это заслужила.

— Постараюсь. — Я заморгала, сдерживая слезы. Только не это — весь макияж насмарку. — Спасибо.

Мама провожала меня к лестнице. Нервничая, я с трудом передвигала ноги, но мама шепотом подбадривала меня, и я, переступая со ступеньки на ступеньку, чувствовала себя одной из тех девиц, которых показывают в романтических комедиях.