Он сунул руки ей под бедра и лениво подумал, что это и в самом деле похоже на рыбалку. Ищешь наугад темную тень под поверхностью, позволяешь мухе опуститься… Рэйчел шумно выдохнула. Поклевка, легкое удивление и затем твердая уверенность, когда леска натягивается, и вы с рыбой так сосредотачиваетесь друг на друге, что больше ничего не замечаете…

– О боже, – прошептал он и отбросил все мысли, сосредоточившись на подрагиваниях тела Рэйчел, ее руках на своей голове, ее запахе и вкусе, и ощущениях, когда она прошептала «Я люблю тебя, Йен....».

И весь мир сузился до нее.

Низкий, желтый месяц мелькал среди деревьев, мерцал на темных водах Делавер. От ночной реки веяло прохладой, желанной для лиц и тел людей, разгоряченных за последние шесть-семь часов танцами, празднованием, распитием спиртного и близостью других, столь же разгоряченных тел.

Молодожены сбежали довольно рано: Дензил и Дотти тайно, а Йен и Рэйчел под громкие выкрики и нескромные предложения гостей. Как только они ушли, веселье стало безудержным – выпивающим больше не приходилось отвлекаться на тосты.

Примерно в полночь мы попрощались с братьями Грей – Хэл, как отец одной из невест, был хозяином вечеринки. Он сидел в кресле у окна, пьяный и дышащий с присвистом из-за дыма, однако у него хватило сил, чтобы встать и поцеловать мне руку на прощание.

– Вам нужно домой, – сказала я, расслышав сквозь шум его хриплое дыхание. – Спросите Джона, есть ли у него марихуана, и если да, то покурите. Вам это будет полезно.

И не только для тела.

– Благодарю вас за совет, мадам, – сухо ответил он.

Я с запозданием вспомнила наш разговор после того, как он прошлый раз выкурил марихуану – он волновался о сыне, Бенджамине. Если Хэл сейчас тоже это вспомнил, то не подал виду. Он просто поцеловал мне руку и кивнул Джейми на прощание.

Джон простоял рядом с братом большую часть вечера, он стоял рядом с ним и сейчас. Наши глаза встретились, и Джон улыбнулся мне, но целовать руку не стал – рядом со мной был Джейми. Интересно, увижу ли я снова кого-либо из братьев Грей.

Мы не пошли в типографию, а решили прогуляться вдоль реки, наслаждаясь ночной прохладой и болтая о юных парах и треволнениях дня.

– Думаю, их ночь будет несколько более волнующей, – заметил Джейми. – К утру у бедных малышек будет все болеть.

– Может, не только у них, но и у их мужей.

Джейми фыркнул.

– Ну, может, ты и права на этот счет. Помнится, наутро после нашей брачной ночи я проснулся и на миг подумал, что побывал в сражении. Потом я увидел тебя рядом и уверился, что сражение и в самом деле было.

– Но это тебя ничуть не остановило, – ответила я, обходя светлый камень на тропинке. – Помнится, меня довольно грубо разбудили тем утром.

– Грубо? Да я был так нежен с тобой. Гораздо нежней, чем ты со мной, – усмехнулся он. – Я так Йену и сказал.

– Что?

– Ну, ему нужен был совет, и я…

– Совет? Йену?

Насколько я знала, Йен начал свою сексуальную карьеру в четырнадцать лет с ровесницей-проституткой из эдинбургского борделя и не жалел об этом. Помимо его могавкской жены я знала еще примерно о шести девушках, с которым Йен вступал в связь, однако их наверняка было больше.