– Эми говорит, в Кросс-Крике есть шотландская ткачиха. Можешь заказать себе новый плед, когда отправишься туда, – даже с традиционным красным цветом Фрэзеров.

– Буду знать, хотя нам предстоят другие траты. Мне же не обязательно наряжаться на охоту или рыбалку, а в поле я работаю в рубахе.

– Я тоже могу целыми днями ходить в дырявой серой юбке из фланели – на моей работе это точно не скажется, но понравится ли такое тебе?

Джейми по-шотландски усмехнулся и немного сдвинулся, чтобы усадить меня поудобнее.

– Ты права. Мне нравится иногда видеть тебя в красивом платье, с забранными наверх волосами и глубоким декольте. Кроме того, – добавил он, – мужчину судят по тому, как он обеспечивает семью. Если я позволю тебе ходить в тряпье, люди подумают, что я либо жадина, либо транжира. – По тону Джейми стало ясно, какое из возможных обвинений пугает его больше.

– Не подумают. Все в Ридже знают, что ты не такой. Кстати, тебе не приходило в голову, что и я хотела бы время от времени видеть своего мужа во всей красе?

– Какая же ты легкомысленная, саксоночка. Не ожидал услышать такое от доктора К. Э. Б. Р. Фрэзер. – Он снова рассмеялся, но вдруг резко замолчал. – Смотри-ка, – прошептал Джейми мне на ухо и показал вниз на место, где из-за деревьев появляется ручей: – Видишь?

– Не может быть! – воскликнула я, заметив белое пятно среди зелени перечной травы и ряски. – Это и правда она? – Без очков далеко я не видела, хотя догадалась по движениям, что это свинья. Большая свинья. Большая белая свинья.

– Ну, если не та самая белая свиноматка, так ее дочь. Хотя я думаю, что это старая потаскушка собственной персоной. Ее важный зад с другим не спутаешь.

– Что ж, теперь мы и правда дома. – Я с довольным вздохом откинулась назад.

– Через месяц ты уже будешь спать под собственной крышей, a nighean, – пообещал мне Джейми. По его голосу я поняла, что он улыбался. – Возможно, лишь под навесом небольшой пристройки, зато уже нашей. К зиме поставим дымоходы, возведем стены и накроем все крышей, а потом я займусь полами и дверями.

Я коснулась ладонью его теплой и немного колючей щеки. Конечно, это не райский уголок и от войны здесь не скроешься – сражения обычно носятся по стране ураганом и наносят немало разрушений даже там, где едва задерживаются. Я не знала, как долго это продлится, но на тот момент в Ридже был наш дом и в нем царил мир.

Какое-то время мы молча наблюдали за тем, как ястребы кружат над открытым пространством. К занятой поисками пищи белой свинье (если это и вправду была она) присоединилось несколько маленьких поросят – наверняка из ее весеннего приплода. У подножия горы, рядом с гужевой дорогой, показались двое мужчин на лошадях. Узнав их, Джейми заметно расслабился.

– Хайрам Кромби и новый разъездной священник, – сообщил он. – Хайрам говорил, что собирается встретить его на пересечении дорог, чтобы тот не заблудился.

– В смысле, он хотел проверить, достаточно ли этот новенький суров для своей работы? – засмеялась я. – Они же вообще перестали принимать тебя за человека.

Хайрам Кромби возглавлял небольшую группу поселенцев, которыми обзавелся Джейми шесть лет назад. Все они были пресвитерианцами невероятно строгих нравов и считали католиков извращенцами и чуть ли не дьявольским отродьем.