Из гроба пахнуло приторно сладковатым воздухом.

— О господи! — воскликнула Рейчел.

Высушенное и съежившееся, тело оставалось в удивительно хорошем состоянии. Длинные черные прямые волосы обрамляли откинутую голову. Темная кожа натянулась, став гладкой. Сохранились даже ресницы. Тело было от шеи до пят завернуто в тонкую ткань. Голову венчала золотая диадема, судя по украшениям из лазурита, несомненно египетского происхождения.

Кроме лица, единственными открытыми частями тела были руки. Сложенные на груди, они сжимали глиняный горшок, покрытый вырезанными иероглифами. Горшок был закрыт золотой крышкой в форме ястребиной головы.

— Взгляните на ее правую руку, — прошептала Рейчел. Грей сразу же заметил недостающий указательный палец. Внимание профессора Бойла было приковано к глиняному горшку.

— Судя по форме, это канопа, погребальная урна древних египтян. В такие помещали забальзамированные органы членов царской семьи.

Грей понял, что им придется заглянуть внутрь. В легендах «Ключ Судного дня» был неизменно связан с черной царицей. Протянув руку, Грей вытащил тяжелый горшок из высушенных пальцев.

— Я бы этого не делал, — пробормотал Ковальски, пятясь назад. — Ни за что, ни при каких условиях. Эта штуковина наверняка проклята.

«Или, наоборот, это исцеление», — подумал Грей.

Должно быть, древние египтяне, умелые земледельцы, обнаружили какой-то грибок-паразит, уничтожавший урожай и губивший людей. Что-то вроде биологического оружия. Но обладали ли они и средством противодействия?

Крепко держа горшок, Грей ухватился за ястребиную голову и с трудом поднял крышку. Он внутренне съежился, не зная, чего ожидать.

Проклятие или исцеление?

Профессор твердой рукой держал фонарик, направляя луч на горшок. Подставив ладонь, Грей накренил горшок.

Изнутри просыпался белоснежный порошок, такой мелкий, что буквально струился, словно вода. Грей вспомнил легенду о Бернаре и чуде кормления грудью: из груди Черной Мадонны потекло молоко, вылечившее святого.

Он понял, что у него в ладони.

— Это исцеление, — уверенно промолвил Грей. — Это и есть ключ. Ссыпав порошок обратно в канопу, он плотно закрыл крышку.

— Наверное, вы захотите взглянуть вот на это, — прокашляла Сейхан.

Подойдя к другому гробу, она подняла крышку. Остальные присоединились к ней.

Сейхан посветила внутрь стеклянного саркофага. Там лежало тело, облаченное в простую белую рясу с капюшоном. Руки у покойника также были сложены на груди, сжимая маленькую книгу в кожаном переплете.

Однако Сейхан направила луч света на лицо покойника. Казалось, он умер только вчера. Его кожа, хотя и сморщенная, оставалась нетронута трупными пятнами, губы были алыми, веки спокойно прикрыты, словно он заснул. Темные волосы, выглядевшие только что расчесанными ниспадали на лоб.

— Тело несколько не разложилось, — заметила Сейхан. Рейчел поднесла руку к горлу.

— Говорят, что тела святых неподвластны тлену. Они не разлагаются. Несомненно, это святой Малахия, — она оглянулась на третий гроб, в котором виднелись смутные очертания еще одного тела, — или святой Бернар.