Разговор с Марией Александровной, состоявшийся сразу после обеда, действительно вышел нелегким. Но знала ведь Маша Бланк, когда четырнадцать лет тому назад, в далеком 1863 году, решилась выйти замуж не за обычного мещанина, а за государственного чиновника, что супруг ее будет трудиться не там, где ему хочется, а там, куда пошлют. Пусть Константинополь — это не Пенза, Нижний Новгород, Самара или Симбирск, но и супруг ее уже далеко не тот скромный учитель математики, с которым она обвенчалась когда-то, а статский советник — чин по Табели о рангах V класса, то есть статского генерала.
К тому же должность министра просвещения, пусть в маленькой, но расположенной в теплых краях Югорос сии — это вам не пост директор народных училищ в заштатном, хотя и губернском Симбирске.
Успокоив себя таким образом, Мария Александровна решила не возражать мужу. Договорились, что Илья Николаевич отправится в Константинополь один, разузнает там все, а уж потом даст в Симбирск телеграмму супруге, сказав, что ей делать дальше — оставаться ли на месте или выезжать вслед за ним в Константинополь.
Делать это надо было в самое ближайшее время, поскольку Мария Александровна уже знала, что уже два месяца носит под сердцем еще одно дитя — скорее всего, из-за возраста, последнее в ее жизни. Уже осенью дальние поездки станут для нее невозможными. А ехать надо было далеко. Сначала на лошадях или пароходе по Волге до Сызрани. Потом оттуда на поезде до Москвы. Из Москвы, опять же поездом, через Киев в Одессу. Ну, а уж из Одессы пакетботом до Константинополя. Все, по расчету Ильи Николаевича, должно занять две недели с гаком как минимум, а то и весь месяц. А если учесть, что путешествие надо совершить, имея на руках пятерых детей-непосед, из которых только одна, тринадцатилетняя Анна, может быть помощницей матери, оно и вовсе превратится в помесь цирка с сумасшедшим домом. Но все это у них еще впереди. А пока Илья Николаевич и Мария Александровна решили начать готовиться к переезду, ничего не говоря пока детям. Так оно будет проще и лучше.
19 (6) августа 1877 года.
Константинополь, Мраморное море
Оливер Джон Семмс, майор армии Конфедеративных Штатов Америки
Ровно в девять утра французский пароход «Лион», дав гудок, с помощью буксира потихоньку отошел от причала в Золотом Роге, развернулся и пошел курсом на юго-запад в сторону Мраморного моря.
Нас провожали три человека из МИДа Югороссии. Ни канцлер Тамбовцев, ни капитан Иванов, ни мой друг Сергей Рагуленко на причал не пришли — к нашему отъезду нужно было привлекать как можно меньше внимания. Тем более что генерал Грант, в редкую минуту, когда он мог еще соображать, тоже изъявлял желание помахать нам платочком. Но он, к нашему счастью, так и не пришел, хотя и обещал. Похоже, что русская водка опять сделала свое черное дело.
И вот мы на «Лионе». Нам досталась одна из лучших двухместных кают — резная мебель, большой иллюминатор, позолота, и даже отдельный умывальник. Конечно, на югоросских кораблях есть и туалеты, и телевизоры, но где там найдешь столик с гнутыми ножками времен Людовика XVI, на котором стоит серебряное ведерко с бутылкой шампанского, а также севрская ваза с фруктами? Жаль, конечно, что наше путешествие на этом прекрасном и роскошном корабле будет непродолжительным. Но как ни сладко было наше пребывание на русских кораблях и в Константинополе, а теперь вот на «Лионе», пришло время спускаться с небес на грешную землю.