— Я понял, — сказал он. — Поеду домой. Встретимся завтра, да? Можем сходить в кино. Ты хочешь в кино?

Саня кивнула, и он обнял ее.

— Если бы ты знала, как мне хочется остаться!..

— Я знаю. Но я уже столько лет одна. Забыла даже, как это делается. А сегодня специальную литературу почитаю, справочники полистаю, чтобы завтра быть теоретически подкованной.

— Тебе все шуточки. Ну что ж, тогда до завтра.

Он позвонил рано, еще не было десяти.

Звонок разбудил Саню, и, прежде чем взять трубку, она даже не успела вспомнить о переменах, грядущих в ее жизни.

— Але, — хрипло и не слишком любезно сказала она.

— Ты еще спишь?

— Нет, конечно, нет! — бурно вознегодовала Саня. — Я давно встала.

— А я только проснулся. Вот, звоню тебе. Что будем делать?

Она зевнула, с хрустом потянулась и села на кровати. Потом с трубкой добрела до кухни, зевнула еще раз и включила чайник.

— Может, пойдем по Невскому гулять? А там и кино подходящее найдется.

— Хорошо, только я еще кофе выпью.

— Лучше выпей «Огненной вишни», — посоветовал Миллер, и Саня с улыбкой подумала, что, если они поженятся, шутка про чай с огненной вишней будет сопровождать ее до конца жизни. — Ты как, конспекты полистала вчера? Освежила знания? Я могу зачет принимать? Слушай, я так по тебе скучал!

«К черту мосты, — подумала Саня. — И хватит уже строить из себя невинность в пятом поколении».

— Так приезжай. Ну его, это кино. Хлеба только по дороге купи…

Кажется, ее последние слова он уже не услышал.

Она лихорадочно превращала свою одинокую постель в любовное гнездышко, запихивала валявшиеся на стуле вещи в шкаф и одновременно отдраивала сантехнику. О собственной внешности вспомнила в последнюю очередь, случайно взглянув в зеркало.

Оказывается, она готовилась встречать кавалера в трусах и длинной футболке, с волосами, торчащими в разные стороны, как венок статуи Свободы! «Успею ли я привести себя в божеский вид?» — засомневалась она.

Тут Миллер позвонил снова. Его срочно вызвали в клинику.

— Мне приехать?

Он подумал немного.

— Я в пути, а больным уже занимаются анестезиологи. Если ты вдруг явишься в середине операции, это будет неэтично. Нет, лучше отдыхай. Ты вообще-то как?

Саня засмеялась:

— Я-то нормально. А ваша молочная кислота, товарищ Миллер, как поживает?

— Все прошло. Вот жизнь — вчера субботник, сегодня воскресник, завтра понедельничник! Скажи мне что-нибудь хорошее, а?

Говорить «хорошее» по заказу Саня не умела, поэтому глупо захихикала.

— Ну ладно, — сказал Миллер. — Я позвоню, как только освобожусь, да?

«Наверное, ему будет приятно, если я все же приеду в клинику, — подумала Саня. — Куплю колбасы какой-нибудь, печенья… Я даже не пойду в операционную, чтобы не отвлекать его от работы… Или нет, зайду на секунду, просто скажу, что приехала».

Не торопясь она выпила чаю, полежала в ванне, потом тщательно вымыла голову и попыталась уложить волосы феном. Без сноровки дело шло трудно, волосы, предварительно щедро политые жидкостью для укладки, изгибались разнообразными синусоидами. Намочив волосы в третий раз, Саня сдалась и собрала их в свой обычный хвост. Покосилась на косметичку, засунутую в дальний угол шкафа. «Ты ненакрашенная страшная, и накрашенная», — пропела она себе и оставила косметичку в покое.