— А давай я прямо сейчас напишу все свои координаты! Чтоб ты не волновалась… Сань, я будто вчера с тобой расстался. Но я всегда знал, что мы снова увидимся. Помнишь, как ты спасла мой цветок?

— Какой цветок? Не помню.

— Ну, у меня дома в ведре стоял такой здоровенный куст. Я решил оттащить его на помойку, а тут ты идешь. И давай на меня орать, что я собираюсь выкинуть живой организм! Заставила обратно переть. Так вот, когда мы окончательно расстались, он зацвел розовыми цветками. Красиво было. Я сидел, смотрел на них и думал, что надо как-нибудь тебе сообщить… Вот теперь говорю. Ну куда же ты?

— За хлебом.

— Саня… Иди сюда…

— Десять-то минут ты можешь потерпеть? Даже меньше…

Выскочив на улицу, Саня поняла, что не сможет сейчас объясняться с Миллером. И набрала номер отца.

— Ты что сейчас делаешь? — деловито спросила она.

— А что тебе надо? — Анатолий Васильевич сразу уловил суть.

— Поезжай прямо сейчас в клинику, найди Миллера и напейся с ним! Это очень важно, папа!

Ответом ей был циничный смешок.

— Папа, я серьезно. Пожалуйста, скажи ему, что ничего не может быть.

— Саня, а ты сама-то что делаешь? — осторожно спросил Анатолий Васильевич.

— Какая разница! Потом расскажу.

— Значит, ты требуешь, чтобы я пришел к Миллеру, как новый русский буддист, задвинул тезис, что ничего не может быть, и ужрался бы с ним до нирваны. Я правильно тебя понял?

Саня слушала вполуха. Она уже неслась по супермаркету, закидывая в корзину хлеб, сыр, куриные окорочка и пытаясь сообразить, достаточно ли у нее денег, чтобы расплатиться.

— Да, да, правильно! — Интересно, хватит ли ей еще на бутылку вина? — Папа, ну пожалуйста! И поторопись. Нужно, чтобы ты перехватил его в клинике, до того как он уйдет.

— Ничего не может быть, — задумчиво повторил ее отец и надолго замолчал.

Саня уже хотела заорать, что она вообще-то с мобильника звонит, но тут из трубки донеслось:

— Да, блин, ты права! Ничего не может быть! Это точно! Я поеду! И скажу ему! Бля! Ты дергаешься тут, трепыхаешься, как карась на веревочке, и не знаешь, что ничего не может быть!.. А чего, кстати, не может быть?

— Ну… В общем, он сделал мне предложение. Вчера. И я… почти согласилась.

— Саня! Он же был женихом твоей подруги!

— Но они расстались!

— Ну и что? Могли бы еще помириться.

— Папа! Если тебя интересует только Наташина личная жизнь, то ты можешь быть спокоен. Я передумала.

— С другой стороны…

— Некогда рассуждать! — рявкнула Саня, с тревогой наблюдая, как кассирша сканирует штрих-коды ее покупок. В этом супермаркете общая сумма не выводилась на дисплей, и ей оставалось только гадать, сколько там набежало. — Папа, ты понимаешь, что он сейчас оперирует, но в любую минуту может явиться ко мне?! А я сейчас с другим человеком! И если он увидит Миллера, то возьмет и уйдет, а я этого не переживу!

Оторвавшись от своего занятия, кассирша с интересом посмотрела на Саню. Но той было все равно.

— Папа, я серьезно говорю!

— Да я слышу, слышу… Ну ты даешь, дочь!

— Папа!..

— Ладно, выезжаю.

Денег, как ни странно, хватило.

Ваня встретил ее в коридоре.

— У тебя документы в порядке? — спросил он. — Нужно поскорее все оформить, чтобы ты могла поехать со мной. Ты же поедешь?