- Плохо, - генерал Каппель нахмурился, закурил папиросу, подумал и негромким голосом поинтересовался. – А сколько вообще добывали золота до войны, и где еще есть месторождения?
- В 1913 году на ленских приисках добыли свыше восьмисот пудов золота, - Серебренников говорил уверенно, проблему он знал хорошо, долгие годы занимался изучением хозяйствования в Сибири в целом, и Приангарья в частности. – Амурские прииски дали без малого две тысячи пудов золота, еще около трехсот намыли в Забайкалье и Приморье – рассыпное золото есть на многих речках. К сожалению, огромное количество драгоценного металла уходит через границу в Китай нелегально – примерно четверть от намытого песка. Весомую роль играют здесь старатели, спиртоносы и скупщики. Если до революции еще можно было держать золотодобычу под контролем государства, то сейчас, сами понимаете…
Серебренников развел руками – прекрасно осознавал, что этот металл, который принято называть презренным, является основой экономики – здесь вкладывался большой капитал, было задействовано значительное число рабочих. На том же Витиме добыча шла уже драгами, разрабатывалось коренное золото, а это рудники по большому счету. Война и революция нарушили прежний порядок, сейчас добыча идет только старателями с промывочными лотками, хищнически, на свой страх и риск.
- Что касается других месторождений… Я знаком с прошлогодним отчетом экспедиции Арендта – на Колыме имеются большие месторождения золота, их приблизительная оценка в три тысячи восемьсот тонн, но возможно больше. Примерно 250 тысяч пудов золота, или чуть более пяти миллиардов золотых рублей.
Сумма ошарашила всех министров – она была впечатляющей. Если это золото выбрать там полностью, то только доля государства составит четвертую часть – на нее можно будет спокойно выплатить добрую половину всех долгов бывшей Российской империи. Неожиданно генерал Каппель воскликнул, потирая лоб рукою:
– Ах, да, конечно… Хорошо, что напомнили…
Серебренников, как все другие министры, с удивлением посмотрел на вставшего из-за стола генерала. Тот немного походил по комнате, напряженно размышляя, потом резко спросил:
- Вам известны, Иван Иннокентьевич, кимберлитовые трубки?
- Конечно, Владимир Оскарович. Это название по местности в Африке, где добывают алмазы. У нас таких нет…
- Здесь вы ошибаетесь, Иван Иннокентьевич. Эти самые кимберлитовые трубки есть гораздо ближе. Они расположены в Якутии, в них до восьми карат алмазов на тонну породы.
- Но это ведь не просто много, а очень много, - никогда Серебренников не был так потрясен. Каппель говорил знающе и следующими словами буквально ошарашил присутствующих.
- Мне досталась карта с пометками, которые сделали в прошлом году американские геологи. Думаю, это были офицеры, знакомые с минералами и умеющие определять месторождения. И дневник, серьезно обгоревший – они были убиты неизвестными. Обычное дело для нынешних времен! С карты я сделал копию – кстати, на ней шпионы отметили горный хребет, которого нет даже на наших географических картах. Эти месторождения в западной Якутии, в левобережье Лены – два алмазных и несколько золотых. Но слишком большой масштаб нанесен на карте, нарисованные овалы закрывают значительные по площади районы, обозначая лишь приблизительное расположение столь нужных для нас месторождений. Правда, рядом от руки у овалов были написаны названия местных ручьев и речек. К сожалению, у меня только наскоро сделанная мною собственноручно копия карты, подлинники пропали во время отступления, - генерал как-то странно вздохнул, щеки чуть покраснели, и продолжил говорить прежним голосом: