Мы проехали ещё немного, тропинка свернула, деревья расступились, и я увидела небольшой пруд, заросший розовыми лотосами, на его берегу стояла скамейка-качели, а по белоснежной полоске песка тут же захотелось пройтись босыми ногами.
- Приехали, - весело известила Каролина и легко соскочила на землю.
- Виновен. Приговор - смерть.
После чего послышался глухой рык, Маас обернулась, давая Лире возможность во всей красе рассмотреть Палача. В его руке появилась толстая, светящаяся голубым светом, плеть, вместо глаз - огненные провалы, а черты лица заострились. Всего одно неуловимое движение, и Карл сдавленно вскрикнул, взмахнув руками, он даже дёрнуться в сторону не успел, так быстро плеть метнулась к нему, обвив ноги до колен. Языки холодного пламени тут же жадно лизнули приговорённого, обняв голубыми лепестками, и Карл снова хрипло закричал, широко раскрыв глаза и искривив рот. Пошевелиться он не мог, и одежда на нём начала тлеть. Палач дёрнул ещё, туже затягивая плеть, и тут богиня отвернулась. «Не стоит тебе на это смотреть, Лира, - мягко произнесла она и даже зажала ладонями уши. - Не слишком приятное зрелище». Крики зазвучали глуше, но от этого Лиррае легче не стало, воображение рисовало картинки одна другой краше, а потом вдруг всё резко стихло.
- Сотри линию своей кровью, - повелительно сказала Маас, посмотрев на Дейна. - Тогда я смогу уйти, не причинив вреда Лире.
Не задавая лишних вопросов, Судья резанул ладонь и точно так же повёл над узором, пачкая его, и он в самом деле потускнел, почти погаснув. А в том месте, где его коснулись капли крови, и вовсе исчез. У Лиры на мгновение снова потемнело перед глазами, она словно полетела в пропасть, подавившись вдохом… И всё закончилось, только тело охватила ужасающая слабость. Девушка тихо всхлипнула и повалилась на алтарь, и Дейн в несколько шагов оказался рядом, на его лице отразилась тревога и самый настоящий страх.
- Лира? Милая, девочка моя любимая, ты как? - пробормотал он, нежно обняв и заглянув ей в лицо. - Ну, скажи хоть что-нибудь, Лирочка!
А она смотрела на него, и глаза защипало от навернувшихся слёз, и слова все потерялись где-то по пути к горлу. Снова всхлипнув, Лира бессильно прислонилась к Дейну, прикрыв глаза и едва слышно прошептав всего три слова:
- Я тебя люблю…
Шумно выдохнув, носфайи бережно прижал её к себе, поглаживая по голове, и Лира слышала, как колотится его сердце от пережитого. А через пару минут ещё одни руки обняли, и хриплый, ворчливый голос Тома произнёс: