— Доброе утро, — быстро выговорила я первое, что пришло в голову. После сна мой голос был немного хриплым, поэтому пришлось прокашляться, чтоб закончить фразу. В глазах мужчины что‑то мелькнуло и сразу же пропало.

— Раз ты проснулся, то оно у тебя и вправду доброе. Я тебя, наверное, буду звать спящая красавица. Можно? — ироничная ухмылка и немного приподнятая бровь.

— Нет, — обиженно буркнула я, опустив глаза. Хоть бы он не догадался, что фразами про 'спящую красавицу' и 'кисейную барышню' попадает практически в цель. Надо лучше прятать свою женскую натуру.

— А я не спрашивал, — продолжил этот наглец, самодовольно улыбаясь.

— Мне все равно, — кинула я, вставая и тщательно имитируя мужской голос.

— Ты заболел? — участливо спросил мужчина.

— С чего ты взял? — еще раз спросила я по пути в ванную. Теперь вместе с голосом приходилось имитировать и походку. Обычную мужскую походку.

— О, а теперь я вижу и ноги належал? — продолжал веселиться мужчина. Фыркнув, я задрала нос кверху и громко хлопнула дверью, чтоб услышать заливистый мужской хохот. Вот гад! Еще и издевается!

Кипя злостью, я оделась в походные вещи и вышла. На столе был завтрак. Причем опять было накрыто на одного. Мужчина стоял, облокотившись о дверь.

— Ну, что, малый, мне уже пора, — сказал он, надвигая на глаза капюшон и вновь скрывая свое лицо от мира, — прощай, спящая красавица!

С этими словами он быстро вышел за дверь, а мои глаза внезапно защипало. И ничего, что мне стало грустно от того, что один противный блондин теперь где‑то далеко. Это мне наших препирательств не хватает, а не зеленых глаз, хищного прищура и иронической улыбки. Об остальном я предпочла не думать, шагая к своей лошади, оставленной вчера на ночлег в конюшне гостиницы.

Нетариэн

— Что ты тут делаешь? — угрожающе прорычал я, нависнув над жертвой. Я уже чувствовал свое тело, но зверь меня еще не отпускал.

— Лежу, — прохрипел парень, а я медленно разжал руку. Это движение давалось мне с трудом. Адреналин бежал по жилам, и я сам не понял, как мне удалось избежать частичной трансформации. Белый барс, моя вторая ипостась, рычал, мечтая наказать того, кто помешал нашему сну.

— Никогда. Больше. Не подкрадывайся. Ко мне. — Медленно и тихо сказал я, зажигая одну из свечей. Мои зрачки, скорее всего, уже приобрели нормальную форму.

— Хорошо, — тихо сказал парень.

Скорее всего, я испугал его даже больше, чем мог. Внезапно во мне зародился порыв обнять его и прижать к себе. И отнюдь не отцовский! Черт! Это чувство в одном из миров, где мы бывали вместе с другом, называют педофилией и за это сажают в тюрьму. Разозлившись на себя, я перевел злость на мальчишку:

— Так какого черта ты делал в моей кровати!?

— Лежал, — ответил парень. Он издевается? Наглости этого мальца хватит на троих, подкрался и занял мою кровать.

— То, что ты лежал, вижу. А какого черта? — спросил уже более спокойно, видя, как от моего тона его начинает трясти от страха. Не хватало его еще по магам — колдунам водить, чтоб испуг снять. Лучше быть поосторожнее.

— Не спалось? — спросил малец уже более уверенно.