За столом уже собралась вся маленькая семья моей подруги и один новый, незнакомый мне персонаж. Темноволосый парень был невысокого роста, худым, но его взгляд излучал доброту. Увидев нас, он поднялся из‑за стола.

— Тин! — Лина буквально слетела по ступенькам вниз, но, когда до Тина оставалось всего несколько шагов, замерла в нерешительности. Сейчас ее мучал один вопрос, примет ли он ее после всех издевательств мужа. Поможет ли забыть…

— Лина! — воскликнул парень, быстро преодолевая остаток пути, и хватая нерешительную подругу в свои объятия. По комнате разлился звонкий смех, а на сердце у меня потеплело.

— Это Рин. Он спас меня! — Лина представила меня парню.

— Тин, — парень протянул руку для рукопожатия. Пришлось отвечать тем же.

"Чееерт" — мысленно ругалась я, когда мои хрупкие дамские пальчики сграбастала эта мужская рука. Потирая придавленную конечность, я села за стол.

— Что‑то хиленький у тебя спаситель! — попытался пошутить парень. Невзирая на худобу, он оказался довольно сильным. Или это мне только показалось?

— Тут главное не сила, а смекалка, — ответила я, накинувшись на еду. — Скажите, а Манорика уже доставили?

— Да, этот урод уже в тюрьме. Обычно мы расселяем преступников по камерам отдельно, или хотя бы по два, но чисто случайно у нас все свободные камеры оказались на ремонте, поэтому пришлось его к парочке бандитов подселить, — с наигранной грустью сказал Эрвант.

— А мне нравиться ход ваших мыслей! — похвалила я мужчину, — а скоро гонец в замок прибудет?

— Еще шесть часов, — ответил Эрвант.

— Тогда после завтрака я хотел бы проведать пленника. Это возможно? — спросила я, продолжая орудовать ложкой. Овсяная каша, которую я искренне ненавидела с детства, сейчас казалась необычайно вкусной.

Леарина

— Ты готов? — спросил меня отец Лины, закончив трапезу.

— И я с вами! — воскликнула Лина, вскочив.

— Каталина, ты останешься дома! Тюрьма — это не место для молоденьких барышень! — отрезал мужчина, а я едва не возмутилась, что я тоже барышня, но вовремя прикусила язык. И так не всегда слежу за половой принадлежностью слов, а тут бы попалась окончательно.

— Лин, действительно, зачем тебе туда идти?

— Хочу удостовериться, что он в тюрьме и не сбежал. — Твердо ответила девушка, а ее отец лишь устало покачал головой.

— Лина, обещаю лично удостовериться и все тебе рассказать, — заверила я подругу и вышла следом за отцом, оставив Лину с Тином.

По дороге Эрвант расспрашивал меня про заключение и будто вскользь, уточнил про меч. Не знаю почему, но этот вопрос меня напряг. Стараясь отвечать осторожно, я обмолвилась, что нашла его, но где не помню.

— Странно все это, — протянул Эрвант.

— Почему? — не поняла я.

— Меч интересный. Я такого рисунка никогда раньше не видел, — задумчиво сказал мужчина. Спросить, что там такого странного в этом рисунке, не успела, так как мы подошли к небольшому одноэтажному зданию.

— Ты уже был когда‑то в тюрьме? — спросил Эрвант, открыв кованую дверь.

— Нет! — ужаснулась я от вопроса, и стала разглядывать место, куда мне удалось попасть в первый, и (надеюсь) в последний раз.