– Ты меня пугаешь. Мы же договорились, что мы друзья, а теперь ведёшь себя, как маньяк!

Я срываю голос. Складываю руки на груди, делаю вид, что обиделась на него. А ему пофиг вовсе, он просто трогается с места и с непринуждённым видом выезжает со стоянки.

Поражаюсь его мгновенной смене настроения.

– Ты думаешь, друзья не… – следом, когда он смотрит в зеркало заднего вида, идёт отборный мат, от которого уши могут свернуться в трубочки. – Пасли что ли нас?

Я поворачиваю голову и у меня в который раз на сегодняшний вечер сердце бахает вниз.

Полиция!

Машина с мигалками едет за нами и требует остановиться. А у Бесова нет прав, а значит сейчас, вызовут эвакуатор и оформят его, а меня загребут вместе с ним! Позвонят отцу, а у нас город маленький, все всё узнают моментально.

Меня поставят на учёт!

Когда Ярослав останавливает машину и выходит к полицейскому я не могу сдержать всхлипов.

Все, мне конец. Меня начинает трясти, я уже сама думаю позвонить папе, но Ярослав возвращается и со спокойным видом трогается и едет дальше.

Я, конечно, сразу понимаю, что либо он договорился сам, либо кому-нибудь позвонил и его отпустили, но я такое видела только в кино!

Неужели мажорам и правда закон не писан? Почему полицейские не выполнили свой долг и не вызвали хотя бы его маму, чтобы она села за руль и надавала тумаков своему отпрыску.

Я даже не задаю ему этих вопросов. Мы просто едем обратно в мой район, пока он недовольно бурчит о том, какие фиговые тут дороги.

Я прошу его остановить машину подальше, ведь у соседей есть глаза и имеется длинный язык.

Парень выполняет мою просьбу и я, кинув быстрое «пока», выхожу из машины. Только сзади слышу тяжелые шаги, оборачиваюсь и вижу его, он естественно пошел следом, наверное, все думает, что на меня кто-нибудь нападет.

– Я помогу тебе попасть во двор, – словно прочитав мои мысли, говорит он.

Перед тем как позволить ему себя поднять, решаю обрубить все на будущее.

– Я не хочу больше сбегать из дома, это слишком опасно, – говорю настолько серьезно, что сама удивляюсь своему тону.

Яр снова ухмыляется, словно я сказала что-то совершенно для него незначащее.

– Говорить мне, что мы друзья, а потом надевать такую юбку – вот что опасно, – отвечает дразнящей интонацией.

Мои щёки краснеют, это я понимаю по тому, как они начинают яростно гореть. Ещё больше мне становится неловко, когда я снова оказываюсь в руках парня, он поднимает меня так высоко, что у меня кружится голова.

Я хватаюсь за его плечи и дёргаюсь.

– Яр! – шиплю недовольно я. – Ты можешь меня не трогать за попу?!

Его руки оказываются прямо под юбкой, шарят там, словно имеют на это полное право, хорошо, что я в колготках.

– А как ещё я тебя подниму? Ты, наверное, думаешь, что можешь меня там чем-то удивить? – посмеивается он, но делает так, что я могу перекинуть ногу через забор. – Я трогал и помягче, и побольше.

Когда я оказываюсь по другую сторону, я могу высказать все, что о нем думаю, правда делать это нужно очень тихо.

– Придурок ты, Бесов!

Мажор скалится.

– Язва тощая, – обзывается он в ответ. – Напишешь потом, спалили тебя или нет.