Зато, стоило  лодке отойти  хотя бы на кабельтов, ледовое поле смыкалось, и она оказывалась «в западне». В такие моменты ничего другого, как смиренно ждать возвращения ледокола не оставалось. Чтобы не повредить волнорезные щиты торпедных аппаратов, я частично заполнял носовую группу цистерн, подвергая дополнительному риску винты. Добавим к этой картине дымку, переходящую, порой, в густой туман, а также тот факт, что и сам ледокол неоднократно застревал во льдах, и мы получим приблизительную картину зимнего форсирования проливной зоны. Несколько успокаивала мысль о том, что и в Париже не сладко. В те дни температура там опустилась до минус 30°С!

Самым ярким впечатлением «ледовой эпопеи» стал эпизод, когда в очередной раз застряв, я почувствовал, как ледовое поле неуклонно потащило нас в сторону отмели. Льдины, подобно крокодилам, наползали на корпус, и вскоре вся надстройка стала напоминать курган. А льдины все продолжали ползти, достигнув почти середины рубки.

«Ну вот, - подумал я, - осталось захлопнуть крышку, и мы окажемся замурованными как в пирамиде».

В этот момент сквозь туман проступил спасительный силуэт ледокола…

Несмотря на годы, проведенные на Севере, я так и не успел полюбить холод. К нему,

в отличие от жары, невозможно привыкнуть. Лично я, как уроженец Севастополя, обожаю лето, а как давний житель Петербурга, с огромной симпатией отношусь к осени, невзирая на сопутствующую ей  сырость. Просто к осени надо готовиться. Этому, кстати, немало способствует опыт подводника-дизелиста, привыкшего коротать дни и даже месяцы в сомнительном уюте заливаемого и продуваемого со всех сторон мостика.

Хороший плащ и надлежащая обувь в разгар лиепайской осени  делают жизнь прекрасной. С густой кроны вековых лип  скатываются крупные капли, гулко барабаня по зонтику и, норовя угодить за шиворот. Но даже если непогода застигла тебя врасплох, не беда! Кто, вообще, посмеет сказать, что дождь - непогода? Относитесь к нему по-дружески. А замечательные «кафе», встречающиеся буквально на каждом углу, готовые приютить и согреть вас, укрепят вас в этом чувстве. Чего стоила одна только «Лепава» на проспекте Падомью с клетчатыми скатертями столиков под сводчатыми потолками. Говорят, ее уже нет, а проспект скорей всего переименовали, ведь Падомью означает - Советский… Улица Сарканармияс - Красноармейская, к примеру, стала носить имя полковника Колпака, явно в этой армии не состоявшего… и т.д.

А какой восторг у детей вызывали «кондитерские» с традиционными слоенками и взбитыми сливками. В распоряжении детишек было несколько специальных  кафе, сделавших немало для привития культуры общения и быта с младенческого возраста. Заметьте, что было это в советское  время, когда приличное кафе в России считалось достаточной редкостью. В больших городах дети довольствовались «мороженицами», а взрослые - столовками «Общепита». Правда, рестораны были гораздо доступней, чем сегодня, но что касается их интерьеров, то душа отдыхала именно в Прибалтике - нашем «островке Запада».  Тон задавали  Рига и Таллин, но много стильных ресторанов было и в других городах. И Лиепая не исключение.