Между этими вооруженными бдительными стражами находился печально известный Нери с ногами, привязанными к крепкому мулу, и руками, туго связанными за спиной и закованными в цепи, столь же темный и жестокий, как горная гроза. Его голова была непокрыта, густые волосы, длинные и неопрятные, свисали спутанными лохмотьями на плечи, его тяжелые большие усы и борода были столь черными и густыми, что почти скрывали грубые и неуступчивые черты его лица. Я мог видеть тигриный блеск его острых белых зубов, когда он кусал и грыз нижнюю губу в бессильной ярости и отчаянии, а его глаза, как пляшущий огонь, сверкали яростной свирепостью из-под косматых бровей. Он весь был огромным тяжелым человеком, широким и мускулистым. Его две руки, связанные и закованные за спиной, были похожи на огромные молотки, способные свалить человека замертво с одного удара. Весь его вид в целом казался отталкивающим и ужасным, ни капли раскаяния в нем не наблюдалось, и даже его кажущаяся сила духа на деле была простой бравадой, показной храбростью, которую первая же неделя каторжных работ выжмет из него так же легко, как выжимается сок из зрелой виноградины. Нери носил неописуемый костюм из многоцветной ткани, собранной в складки, которые вызвали бы восхищение любого художника. Его небрежно опоясывал искрящийся алый пояс. Его мускулистые руки были голы до плеча, расстегнутый жилет демонстрировал сильную загорелую шею и грудь, вздымавшуюся со скрытым гневом и страхом, бушевавшим внутри. Его темную мрачную фигуру отметил любопытный световой эффект небес: проплывала длинная широкая полоса темно-красных облаков, как будто бог солнца пролил вниз кубок рубинового вина да так и оставил его струиться вдоль гладкой синей поверхности пола. Глубокие отсветы горели красным светом на нетерпеливых человеческих лицах, заполнивших все вокруг и повернутых с удивлением и болезненным восхищением в сторону печально известного убийцы и вора, чье имя годами наводило ужас на всю Сицилию. Я протискивался через толпу, чтобы лучше все видеть, и в это время внезапное дикое движение связанного Нери заставило жандармов скрестить мечи перед его глазами в знак предупреждения. Бандит хрипло засмеялся.
«Ради Бога! – пробормотал он. – Неужели вы думаете, что связанный по рукам и ногам человек может умчаться как олень? Я пойман в ловушку – я знаю это! Но скажите ему, – и он указал на какого-то человека в толпе кивком головы, – скажите ему, чтобы он подошел ближе – у меня есть сообщение для него».
Жандармы переглянулись, затем посмотрели в бурлящую толпу вокруг в замешательстве – они не понимали.
Кармело, не тратя больше пустых слов на них, вытянулся вертикально, как только мог в своем напряженном и связанном положении, и закричал вслух:
«Луиджи Бискарди! Капитан! О, вы что, думали, что я не заметил вас! Боже! Я узнаю вас даже в аду! Подойдите, у меня есть нечто особое для вас!»
При звуке его сильного резкого голоса испуганная тишина накрыла гомонящую толпу. Внезапно в одном месте началось движение, поскольку люди освобождали дорогу молодому человеку, чтобы тот мог протиснуться через их ряды. Это был высокий, довольно красивый парень с бледным лицом и холодными насмешливыми глазами. Он был одет со скрупулезной тщательностью и опрятностью в униформу Берсальера и пробирался вперед с легкой смелостью привилегированного денди. Он приблизился к бандиту и заговорил небрежно с дразнящей играющей улыбкой в уголках рта.