Арестанты шли пешком, небольшими группами, закованные в ручные и ножные кандалы. Пройдя 15–25 верст, они останавливались на привал, «этап». Для более длительного отдыха существовали специальные «этапные» и «полуэтапные» тюрьмы с огороженным двором. Арестантов охранял конвой. Кандальники шли не по проезжей части дороги, а по параллельным ей грунтовым тропам за рядами деревьев, посаженных вдоль тракта. Путь этот был очень тяжелым, люди болели, умирали, и часто их хоронили тут же, у обо чины.
В 1919 году часть Владимирского тракта от московской Рогожской заставы переименована в шоссе Энтузиастов. «Энтузиастами» А. В. Луначарский называл революционеров и политических заключенных, которые шли в ссылку этим трактом, но вскоре это значение забыли.
Однажды на «Авиамоторной» случилось ужасное. Семнадцатого февраля 1982 года около пяти часов вечера, вскоре после того, как на спускающийся резервный эскалатор ступили первые пассажиры, из-за поломки механизма пропало сцепление тележек лестницы с двигателем, и эскалатор под тяжестью людей пополз вниз, набирая скорость. К этому времени общий вес пассажиров составил 12 тонн. Рабочий тормоз не смог остановить лестницу, аварийный тормоз тоже не справился.
Лестница катилась вниз в два раза быстрее, чем обычно; люди не удерживались на ногах и падали, загораживая проход в зоне нижней выходной площадки. За несколько секунд почти все пассажиры, находившиеся на эскалаторе, скатились вниз.
Трагедия длилась 110 секунд. Дежурный по эскалатору, увидев, что лестница движется ненормально, попытался остановить машину рабочим тормозом с пульта в своей кабине, но безрезультатно. Выскочив из кабины, он бросился к аварийному тормозу, но и это не помогло… В 17 часов 10 минут вход на станцию был ограничен, в 17 часов 35 минут перекрыт, а еще через десять минут станцию закрыли. Поезда проезжали без остановки.
В восьмидесятые газеты не писали о таких вещах: в стране Советов царила тишь да гладь. Единственная из всех, «Вечерняя Москва» написала коротко о том, что «среди пассажиров имеются пострадавшие». Зато активно работало «сарафанное радио», и столицу немедленно наводнили самые страшные слухи. Говорилось о сотнях погибших. Утверждали, что люди проваливались в находящееся под эскалатором машинное отделение, и работающие механизмы разрывали их на куски, что вся станция была залита кровью. Надо заметить, что пол «Авиамоторной» действительно вымощен мрамором красноватого оттенка, напоминающим запекшуюся кровь. Понимая, что с пористого мрамора любые загрязнения удаляются довольно трудно, и напрочь забыв о том, что пол станции выглядел точно так же и год назад, москвичи посчитали эти «кровавые пятна» доказательством правдивости самых жутких сплетен. Многие, не желая ходить по крови, стали избегать страшной станции, и «Авиамоторная» надолго стала пустынной и безлюдной.
В восьмидесятые газеты не писали о таких вещах: в стране Советов царила тишь да гладь. Единственная из всех, «Вечерняя Москва» написала коротко о том, что «среди пассажиров имеются пострадавшие». Зато активно работало «сарафанное радио», и столицу немедленно наводнили самые страшные слухи. Говорилось о сотнях погибших. Утверждали, что люди проваливались в находящееся под эскалатором машинное отделение, и работающие механизмы разрывали их на куски, что вся станция была залита кровью.