«Ха… до чего наивная!»

Это, пожалуй, последнее, чего Араму хотелось.

— Не будет тебе покоя, милая! И ты сама в этом виновата. Мы оформляем совместную опеку, ты даешь мне видеться с ребенком. Кроме того, добровольно ложишься в мою постель — так и только так ты сможешь сохранить некое подобие прошлой жизни. Иначе…

Ева перебила его нервным возгласом:

— Боже, Арам, зачем тебе Надя? Ну вот зачем? Я еще могу понять, почему ты вдруг захотел со мной спать, но она тут при чем?

— Она моя дочь, а ты посмела ее скрыть! Хочу участвовать в ее жизни…

— Ты ее знать не знал еще позавчера! Ты ей никто!

— Я — отец, — резко отрезал он и продолжил, буравя ее взглядом: — Ты не имеешь права прятать от меня дочь. Как и раньше его не имела…

— Да что ты прицепился к ней? — фыркнула Ева. — У тебя же есть жена, так? Вот пусть она тебе и рожает. Как так случилось, что ты еще не обзавелся детьми, раз так их любишь? Зачем тебе именно мой ребенок? Я рожала Надю исключительно для себя, ни копейки у тебя на нее не попросила. А если вдруг у вас с деторождением проблемы, я ни при чем…

— Что у меня происходит с женой — не твоего ума дело, — прищурился он зло. — Еще она мне советовать тут будет. Ты пойдешь на мои условия, позволишь сделать ДНК-тест, иначе я обращусь в суд.

— В суд решил сходить? Вот и топай! — ничуть не испугалась она. — Если делать тебе нечего… А я за дочку поборюсь! Просто тебе не будет, Барсегян! Не хочу допускать вашу мерзкую семейку к своему ребенку…

— Что ты имеешь против моей семьи? — зашипел он, громко задышав.

— Все вы…

— Закрой рот, пока не наговорила лишнего! — перебил он ее резким возгласом.

Еле удержался, чтобы не протянуть руки через разделявшую их стойку с кассой и как следует не встряхнуть чертовку.

Все же не тронул, ограничился устным предупреждением:

— Придержи язык, иначе клянусь всем, что у меня есть, я тебя…

И вдруг сбоку раздался громкий стук. Оба спорщика резко обернулись в ту сторону.

В дверях кухни стояла молодая девушка с русой косой, убранной под сетку для волос. Скорее всего, помощница Евы — на ней красовался такой же фартук, как и на хозяйке. А на полу у ее ног валялся поднос с продукцией.

— Ой, простите… — промямлила помощница и наклонилась, чтобы поднять только что уроненное.

По полу меж тем раскатились песочные орешки с начинкой, и девушка стала собирать их.

Как ни странно, именно вид рассыпавшихся по полу орешков вдруг отрезвил Арама. Как он себя повел? Это же недопустимо — устраивать подобные разборки прилюдно. Да и разве это метод — стоять и спорить с абсолютно неадекватной женщиной?

Он резко развернулся к Еве и процедил сквозь зубы:

— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

— Ах, это было по-хорошему? — всплеснула руками она. — Прости, не заметила!

— По-хорошему в квадрате, — ответил Арам, прищурившись. — А как будет по-плохому, ты сразу заметишь. Предписание суда будет у тебя в ближайшее время, и тогда уже не отвертишься.

Арам развернулся и направился к выходу, не забыв полоснуть помощницу Евы взглядом.

— Станешь кому-то болтать о том, что слышала, никуда даже уборщицей не устроишься, я постараюсь.