Меня учили лечить травмы. В Германии любая клиника, независимо от ее профиля, обязана принять пострадавших в аварии людей и оказать им необходимую помощь. Отцовская располагалась в бойком месте, поэтому раненых везли часто.

– Главное – сразу остановить кровотечение, – обучал меня отец. – Иначе больной умрет в считаные минуты. Поэтому пломбируй сосуды. Легкий импет… Затем оценка повреждений. Разобравшись, давай посыл на восстановление органов. Не забывай про тромбы и кровь в грудной полости. Тромб остановит сердце, а кровь сдавит легкие. Но тромб – первым делом…

С пятнадцати лет я помогал отцу и через год уже справлялся самостоятельно, отец только контролировал…

Санитары стаскивали с раненых скафы, срывали одежду, а я склонялся над развороченными грудными клетками и животами. Остановить кровотечение, оценка… Пробито легкое, кровь в плевральной полости. Импет… Сломанные ребра и развороченная лопатка – это на потом. Теперь проникающее ранение брюшной полости…

Кровь брызгала мне на одежду и на лицо. Руки и вовсе выглядели, как у маньяка-садиста. Мыть их не было времени. Я ловил на себе взгляды испуганных санитаров, но не обращал внимания – некогда. Остановка кровотечения, оценка повреждений, импет… Когда раны груди и живота кончились, занялся конечностями. Остановить кровь, свести края ран, снять жгут, импет… Я потерял счет времени. Кровь, разверстые раны, запах внутренностей и их содержимого – все это слилось в одну бесконечную, жуткую череду, вырваться из которой, как казалось, уже не получится. Я впал в транс и перестал соображать, что делаю.

Очнулся я от того, что меня трясли за плечо. Я открыл глаза. Надо мной склонился Артем.

– Вставай, Кап! – сказал он и помог подняться с пола. Меня шатнуло, Артем поддержал.

– Где раненые? – спросил я, оглядывая залитый кровью холл.

– Кончились, – объяснил Артем. – Как и пираты. Мы победили. Идем, тебе надо отдохнуть.

Я кивнул – говорить не было сил. Подскочивший санитар отвел меня в каюту. Там он стащил с меня окровавленную одежду, помог вымыть руки и лицо. Как я упал в кровать, уже не помнил.

– Что ты делал с ними, Кап? – спросил назавтра Артем и пояснил: – С ранеными. Они живы. Даже те, от кого этого не следовало ждать. Более того, думаю, они поправятся. Как тебе удалось?

– С божьей помощью, – сказал я. – Или ты сомневаешься, маловер?

Некоторое время он молчал – видимо, переваривал услышанное.

– Научишь меня? – спросил погодя.

– Не выйдет, – сказал я. – С этим рождаются.

– С таким талантом и священник? – покачал головой он. – Кап! Ты не знаешь себе цены!

– Души людей спасать важней.

– Идем завтракать! – вздохнул он…

Раненых мы довезли – никто не умер. В пути я лечил их, поэтому многие вышли из корабля самостоятельно. Санитарные флайеры увезли их в госпиталь. Поредевшая рота отправилась на базу. Там я завалился спать, и продрых двенадцать часов. Спал бы больше, если бы не коммуникатор.

– Через час – построение роты! – сообщил майор. – Форма одежды – парадная.

Было странным, что позвонил он сам, но я не стал забивать голову. Времени было в обрез. Следовало умыться, привести в порядок форму и позавтракать. Я успел. На плац пришел сытым и в хорошем расположении духа. Рота заканчивала строиться. Я встал рядом с майором. Он покосился, но промолчал. Я глянул на строй. Даже на беглый взгляд было видно, как он поредел. От некоторых взводов уцелела лишь половина.