– Несомненно. К тому же персидские судебные власти чинят всяческие препоны и отказывают в ознакомлении с материалами дела по убийству Байкова. В данном случае для нас было бы важно увидеть не только медицинское заключение о его смерти, но и протокол осмотра места происшествия, а также фотографии, сделанные в караван-сарае. Без этого мне будет очень трудно выйти на след злоумышленников.

Иван Яковлевич постучал пальцами по подлокотнику и осведомился:

– Вы думаете, это нам надо?

– Безусловно.

– А зачем? Допустим, мы выясним, что убийством Байкова руководил ну… – он на миг задумался, глядя в потолок, и тут же выпалил, – немецкий посланник, и что? Что это нам даст?

– Многое. Прежде всего мы сможем принести персиянам новую ноту с требованием выдворения из нейтральной страны немецкого дипломата-убийцы. Мне кажется, что это бы неплохой козырь в руках нашего МИДа. А обнародование такого факта – явный повод для увеличения численности казачьих частей в Персии под предлогом усиления охраны российских дипломатических представительств.

– Пожалуй, вы правы, – задумчиво проронил посол. – Но давайте пока ограничимся заявлением в связи с убийством Байкова, там же коснемся и расследования. К тому же его не нужно будет согласовывать с Певческим мостом. А вы… не могли бы подготовить черновой текст?

– Хорошо, завтра утром он будет у вас.

– Вот и ладно, вот и договорились.

И в тот момент, когда Клим Пантелеевич уже вставал из кресла и собирался откланяться, в комнату влетел секретарь. На нем не было лица.

Дрожащими губами он вымолвил:

– Простите, ваше превосходительство, что вторгаюсь, но… только что из магазина готового платья позвонил водитель Никитин. Он сообщил, что на Хиабан Абаси взорвался «Форд» господина Ардашева. Погиб механик гаража Савельев. Осколками ранено несколько прохожих.

– Час от часу не легче! – воскликнул тайный советник: – Прямо фронтовые сводки! Третий труп за два месяца! Скоро в посольстве некому будет работать. – Повернувшись к статскому советнику, он сказал: – Поезжайте, Клим Пантелеевич, посмотрите, разберитесь, что да как. Думаю, та бомба для вас предназначалась. Видно, перешли вы кому-то тропинку…

– Не исключено, ваше превосходительство.

– С богом! Не теряйте времени.

Ардашев и секретарь скрылись за дверью, а посол, постояв некоторое время в раздумье, сел за стол.

«Этот Ардашев говорит правильные вещи. Петербург должен ввести войска в Персию как можно скорее. Казвинский отряд, оставшийся здесь с прежнего похода, слишком мал. Там всего лишь около тысячи человек: полбатальона пехоты, семь сотен казаков и два орудия. Для охраны диппредставительств вполне хватает, а для ведения боевых действий – мало. Нам, в отличие от немцев и австрийцев, перебросить сюда воинские части труда не составит. Пароходы ходят через Каспий один за другим. Берлину и Вене сложнее. Неприятели могут рассчитывать только на своих инструкторов. Но это капля в море. Достаточно увеличить российский контингент хотя бы до одного кавалерийского корпуса, и лицемерная политика Мустафиоль-Мамалека сразу же изменится. Глядишь, и от лживого нейтралитета по отношению к «державам-покровительницам» она перейдет в нейтралитет реальный, а может, даже превратится и в дружественный. К тому же момент сейчас – пока молчат турки – самый благоприятный. Правда, наместник на Кавказе (граф Воронцов-Дашков) стар и нерешителен. Его время давно прошло. Ну да бог с ним. Это вопрос государя. Мое дело изложить соображения по текущему моменту и отправить депешу», – мысленно резюмировал тайный советник. Он достал из бювара чистый лист, обмакнул перо и вывел: «Телеграмма. Сугубо секретно. Его высокопревосходительству министру иностранных дел действительному статскому советнику С.Д. Сазонову…