Сегодня тейлоризм в целом отвергают, но сама идея того, что бизнес можно контролировать, измерять и оптимизировать свой путь к успеху, жива в современных методах менеджмента. Мы по-прежнему пользуемся мантрами тейлоровского движения за эффективность: «Работать умнее, а не больше», «Добиваться большего с меньшими затратами». Мы по-прежнему верим, что измерения — ключ к управлению. Мы по-прежнему зовем это «научным менеджментом». Но в одном Тейлор, а вслед за ним и многие консультанты по менеджменту, не прав: менеджмент — не наука.

Научные объекты ведут себя в соответствии с законами природы, ибо у них нет воли. Клетки делятся, планеты вращаются вокруг солнц, сода при добавлении кислоты шипит, а металлический слиток меняет форму под воздействием температуры и давления. Ни у одного из этих объектов нет сознания, самосознания, эмоций или чувства юмора. Зато животное царство, частью которого мы все являемся, не перестает удивлять. Кто бы мог подумать, что встречаются пингвины-гомосексуалисты, что бактерии умеют «говорить» на сложных языках или что голуби находят выход из лабиринта? Но научный менеджмент по большей части исходит из того, что люди — это рациональные субъекты, которые будут вести себя согласно установленным правилам. Мы знаем, что люди как индивиды не ведут себя руководствуясь чисто рациональными причинами, и все же предполагаем, что, когда мы собираем вместе множество людей, каким-то образом их иррациональности друг друга нейтрализуют и эти люди ведут себя согласно рациональным формулам. (Сколько людей требуется для превращения иррациональной организации в рациональную?)

Поскольку менеджмент по существу не является наукой, он не дает «ответов» и, особенно, «бизнес-решений». Тем не менее теория менеджмента состоит из множества методологий и готовых решений, обеспечивающих пошаговые инструкции по тому, как стать успешным. В мышление бизнесменов въелось, что следование наработанным методам гарантирует успех. Очень немногие ставят под вопрос эту аксиому. Когда данные показывают, что большинство усилий по реинжинирингу процессов не приносят обещанных результатов, большинство слияний и поглощений оказываются неудачными, а компании с системами материального поощрения топ-менеджерам уступают тем компаниям, где такой системы нет, — руководство, вместо того чтобы усомниться в истинности теории, старается понять, на каком этапе оно ошиблось, дабы попробовать еще раз. Эти методы и решения — модные диеты и чудо-продукты мира бизнеса. Пока руководители компаний не прекратят поиски волшебных решений и «надежных» пошаговых инструкций, компании никогда не выработают здоровый подход к менеджменту. Бизнес не отличается от жизни; он и есть жизнь. Здоровый бизнес требует того же, что здоровый образ жизни. Модные диеты и подробные инструкции не помогают ни в том, ни в другом случае.

Я давно поняла, что намного легче работать заодно с человеческой природой, чем наперекор ей. И, что еще важнее, у вас гораздо больше шансов на успех, если вы работаете в согласии с людьми, а не идете против них. В основе тейлоризма лежала необходимость заставить людей вести себя как машины, поступать наперекор человеческой природе. Менеджеры часто жалуются, что их программа провалилась потому, что работники были недостаточно дисциплинированы, чтобы выполнять их указания. Представители вида, который придумал космические ракеты, Интернет, комиксы и видеоклипы, не приспособлены к тому, чтобы следовать слишком строгим правилам, забыть про эмоции и поступаться своим достоинством в угоду корпоративной политике. Вместо того чтобы применять эти методы к персоналу, пытаясь нивелировать человеческую нестандартность, руководителям нужно использовать их как инструменты, позволяющие использовать преимущества этой самой нестандартности. Вместо того чтобы пытаться изгнать человечность с рабочего места, нам нужно стремиться развивать ее по максимуму. Разница — в осознавании того, что решения, методы и теории — не истина, но чье-то представление о том, как работает этот мир. Мы можем учиться у других людей, чтобы расширить свои горизонты, но необходимо понимать, что велика вероятность того, что какие-то из их идей ошибочны.