Истен тоже потянулся к клинку мертвого стражника, висевшему на поясе, но достать не успел. Альмар, на которого стражник внимания не обратил, как-то неожиданно оказался с ним рядом, подпрыгнул и полоснул своим кинжалом тому по открытому горлу. Брызнула кровь, несколько капель долетело даже до Истена, хотя он был в трех шагах, а на Альмара попало куда больше.

Стражник схватился обеими руками за горло и осел на пол. Вместо тревожного крика из горла вырвался хрип. Булькающий. Предсмертный.

Альмар, будто не заметив чужой крови, забрызгавшей ему лицо, кинулся бежать — за своим амулетом, уже выскользнувшим из замочной скважины, вновь свернувшимся клубком и катящимся дальше. К лестнице и по ней — вниз и вниз, перепрыгивая сразу через три ступеньки.

Вот и входная дверь, запертая. Хотя уже нет. Снаружи караулили еще двое стражников, тоже никак не ожидавшие, что дверь откроет не один из них, а кто-то из пленников.

В этот раз Истен был уже готов и перерезал горло ближайшему к себе стражнику, в то время как амулет взлетел в воздух, пробил второму стражнику висок и забурился внутрь головы. Мгновение спустя выскользнул назад. Ни крови, ни мозгов на псевдо-разумной веревке не осталось. Выглядела она как прежде: чуть растрепанная, неряшливо сделанная, блеклого белесого цвета.

Странно было, что тюрьму для пленников караулили только стражники и что никакой магии не было наложено ни на двери, ни на лестницу. Маги обычно не славились покорностью, особенно когда их пытались превратить в рабов. Попытки побега должны были случаться и прежде.

Истен огляделся, пытаясь понять, куда бежать теперь. Бросил быстрый взгляд на свой трофейный клинок, мокрый от крови, и торопливо обтер его об одежду ближайшего мертвеца.

А амулет отчего-то затормозил. Прокатился десяток шагов вперед в виде клубка, замер, размотался и поднялся — это выглядело так, будто крохотная змейка встала на дыбы и, покачиваясь, принюхивалась к окружающему. Единственная разница — ловить воздух языком, как змея, веревка не могла.

Истен посмотрел на Альмара.

— Что это значит?

— Я не знаю, — мальчик, хмурясь, смотрел на амулет. Потом подошел ближе, вплотную к веревке, протянул руку, и, вскрикнув, отдернул.

— Барьер. Невидимый. Будто руку в кипяток сунул, — сказал он, повернувшись к Истену. Тот тоже приблизился. Да, верно. Невидимый барьер, который опалил его лицо и руку жаром. Вот и магия хозяев Гаджи, о которой он думал…

Веревка, будто приняв какое-то решение, начала, будто буром, вкручиваться в невидимый барьер.

И загорелась.

Альмар потерянно вскрикнул и потянулся к своему амулету. Истен испытывал похожие чувства — амулет мальчика был их единственным шансом вырваться на свободу.

Веревка, все еще пылающая ярким белым пламенем, поползла дальше. Еще шаг, и еще.

На расстоянии трех шагов пламя погасло, а веревка прекратила движение. Выглядела такой же, как прежде, ничуть не опаленной.

— Нам тоже надо пройти через барьер, — прерывающимся голосом сказал Альмар и первым шагнул вперед. Истен видел, как белое пламя охватило его целиком, как он пробежал эти три шага и там, за пределами барьера, упал на землю — невредимый.