Оставалось быстро раскрыть планшет. Через две секунды Светочка держала фото, переданное ей Бойковым. И на этом цветном, превосходном, качественном снимке были изображены точно такие же кроссовки, что валялись на полу в прихожей.

А значит, человек, напавший на курьеров, бывает здесь…

Господи, что значит «бывает»?.. Кроссовки же не на улице, а дома, значит, и человек… Она же не заглядывала в комнаты. А тишина обманчива.

(Не Холмс! Дедуктировать еще и дедуктировать!)

— Привет… А ты догадливая… Вот так и стой.

Черный зрачок пистолета находился в паре метров от ее лица. И, естественно, оружие не висело в воздухе. Оно удобно сидело в руке, принадлежащей субъекту средних лет. Которого Светочка, несомненно, видела раньше.

Но сейчас было не до воспоминаний.

Планшет полетел в голову гада, но не с целью поразить, а с целью отвлечь. Правая же рука скользнула в карман и выхватила секретный мобильник.

Оппонент сориентировался еще быстрее, но стрелять не стал. Просто выбросил вперед левую руку, нанеся суровый удар в лицо участковому инспектору.

Мобильник упал на пол.

Следом за Светланой Юрьевной, упавшей на секунду раньше.

Нажать тревожную кнопку она не успела.

Примерно в то же самое смутное время, вернее, немного позже, человек, описание чувств которого к Светлане Юрьевне могло бы украсить страницы любого женского романа, прибыл на встречу со своим недругом, описание чувств которого к нему отлично подошло бы для хорошего триллера. А если говорить прямо, без загадок и псевдонимов, — с Козлом Павловичем Копейкиным.

Коля не звонил ему, чтобы назначить свидание. Это было бы слабостью. Решил подкараулить возле отдела и якобы случайно встретиться.

Случай наступил довольно поздно, когда начался дождь. Копейкин, прикрываясь зонтом со сломанными спицами, поскакал к своей тачке. Николай Васильевич пару раз посигналил и моргнул фарами. Копейкин огляделся, изменил курс и подошел к бойковской «девятке», дверь которой гостеприимно распахнулась.

— Торопишься? — поинтересовался охотник на оборотней.

— А что?

— Разговор есть.

— Ты чего, меня специально ждал?

— Делать не хрен… Я к Сычеву, за справкой по Сапрыкину… А тут — ты. Залазь.

Копейкин свернул зонт, стряхнул с него воду и забрался в салон:

— Ну?

Бойков начал не сразу. А с артподготовки:

— Тебе Ольга не звонила? На днях или сегодня?

— Нет. И писем не писала. С чего она должна мне звонить?

— В общем, так… Она места себе не находит. Из-за тебя. Короче… Я ей действительно предложил тебя охмурить. Ну для дела. Она так и сделала. А потом по-настоящему втрескалась.

— Ерунда. Так не бывает, — мрачно возразил герой триллера, — то не люблю, то люблю.

— Бывает… Еще как бывает, — вздохнул герой женского романа, — по себе знаю… Я к чему… Если она вдруг позвонит, не посылай сразу. А постарайся понять и простить.

Копейкин с открытым подозрением глянул на антагониста.

— А у тебя-то какой интерес? Или ты купидон бескрылый? Про проснувшуюся совесть только не надо.

— Ну… Я ж вижу, девчонка мучается, страдает… Помочь хочу. Не говори ей, что я приезжал. Давай так. Я ей скажу, что ты тоже страдаешь, а потом встречу устрою, якобы случайную.