– Ну и что вы там надумали? – поднимаясь на ноги, спросил Голубев.

– Да пока глухо, как в танке.

– Может, экспертиза что-то установит. А пока я могу сказать, что перед смертью парня били. Лицо не трогали, били в живот. Не берусь утверждать, но, кажется, у него сломано ребро. И подозрение на гематомы…

– А кто его мог избить, если у него черный пояс по кикбоксингу?.. Михаил Ефимович, может, у него руки были связаны на тот момент?

– Я смотрел. Не похоже… Хотя опять же, утверждать не берусь. Сами видите, в каком состоянии труп.

– Ну да, ну да…

На поляну медленно выполз обшарпанный «уазик»-«таблетка».

– Быстро! – обрадовался Голубев.

Обычно труповозку приходилось ждать часами, а тут лес, глухомань, и она могла появиться только под утро. Но еще даже не стемнело, а машина уже на месте. Осталось только погрузить труп на один из двух нижних стеллажей, и можно уезжать.

Сначала в путь отправилась труповозка, и сразу же вслед за ней оперативная машина. Михаил Ефимович допил из фляжки, скрестил руки на животе и, положив голову на плечо, закрыл глаза. Дорога тряская, но это его совершенно не смущало. И вскоре он дал храпуна.

– Как думаешь, кто мог его избить? – негромко, чтобы не разбудить эксперта, спросил Пляцков.

Но при этом он не подумал, что Богдан тоже погрузится в дрему. Золотое правило оперативника – если есть возможность, надо спать.

– Я думаю, что на наше с тобой «думаю» положат с прибором… Ну, избили его, и что? Может, избил кто-то, а он от обиды в петлю полез?

«Глухарь» никому не нужен. Поэтому смерть Улехова спишут на самоубийство. И на обратном настаивать никто не будет, даже Богдан, при всей его тяге к справедливости. Гиблое дело искать убийцу в тех потемках, из которых вынырнул этот труп.

– Это понятно. Но все-таки?

– Я думаю, это сделал тот, у кого скрывался Улехов. А скрываться он мог у своих дружков-кикбоксеров. Может, они на нем и оторвались…

– Зачем им это?

– Не знаю.

– Но вы же с Шумовым пробивали эти адреса.

– Может, не все пробили. А может, они его где-нибудь в другом подвале прятали. Или на чердаке… Кстати, ни одного из его дружков дома не было, когда мы приходили. Возможно, все они в этот момент были с Улеховым… В общем, темный лес и глухарь на ветке. Надо на самоубийство все списывать. И дело закрывать. В связи с гибелью обвиняемого…

– Может, все-таки к Ладе съездим? Может, она что-то нам подскажет.

Богдан с одобрением глянул на Эдика. Нравилась ему его упертость. Он и сам бы занялся розыском убийцы, если бы видел хоть какую-то перспективу.

– А где она сейчас?

– Может, у Полосовой…

– Так она же выгнала Ладу.

– Ну ты же должен был все понять, – загадочно улыбнулся Пляцков.

– Что понять?

– Не просто же так она вокруг нас крутилась.

– Это я понял.

– Она не только за себя переживала. И за Никиту… Не хотел тебе об этом говорить.

– Не хотел, и не говори.

– Нет, скажу… Я Лизе помог в камеру к мужу попасть. На несколько часов.

– Молодец. Уважаю.

– Шутишь?

– Значит, влился ты в коллектив, если смог бабу в КПЗ провести. Значит, уважают тебя…

– Но так же нельзя.

– Нельзя. Но если ты человек, то можно. Вот если бы Лиза гранату мужу передала…