– Век живи, век учись, да? – осклабился Лиллиан.

На столе оставалась еще небольшая стопка книг: «Трагическая история доктора Фауста» Кристофера Марло, «Новая книга христианских молитв», «Malleus Maleficarum».

– «Молот ведьм», – перевел Пендергаст последнее название. – Практическое пособие для профессиональных охотников на ведьм, кладезь знаний по темным искусствам.

Рядом с книгами лежала стопка распечатанных интернет-статей. Д'Агоста взял верхний лист: файл с сайта «Maledicat Dominus», чары и молитвы для защиты от дьявола.

– За последние сутки жизни Гроув посетил массу тематических сайтов, – пояснил Браски.

Рассматривая под лупой пробку от винной бутылки, Пендергаст поинтересовался:

– Что было на ужин?

Браски пролистал несколько страниц в записной книжке и передал ее Пендергасту.

– Дуврская камбала, – прочитал тот, – говяжьи медальоны в бургундском вине и грибном соусе, корейская морковь, салат, лимонный шербет. Подавалось с шато петрюс девяностого года, затем – с вин санто де Альтези девяносто шестого. Отличный вкус.

Вернув блокнот, Пендергаст взял со стола мятый лист бумаги.

– Это черновик, – сказал Браски. – Мы нашли его скомканным в корзине.

– Пробный экземпляр статьи для «Арт ревю». Для завтрашнего выпуска, если не ошибаюсь. – Пендергаст разгладил лист и зачитал: – «Великая дисциплина – великая история. Великая история – великие события, великие места и моменты. В истории искусств известно немало событий, величие которых разделили бы многие. Сколько критиков вырезали бы себе языки за то, чтобы оказаться на бульваре Капуцинов в апреле тысяча восемьсот семьдесят четвертого года[14], или за то, чтобы вместе с Браком[15] впервые узреть «Юных дев Авиньона» Пикассо. И я рад сообщить, что история искусств совершила новый поворот. Великим местом станет Ист-Виллидж, а великим моментом – открытие серии «Голгофа» Мориса Вильнюса».

– Кажется, вчера вы сказали, что Гроув ненавидел работы Вильнюса? – напомнил д'Агоста.

– Выходит, Гроув пережил смену идеалов. – Пендергаст задумчиво вернул черновик на место. – Теперь ясно, чему так радовался Вильнюс.

– Рядом с компьютером мы нашли похожую статью. – Браски указал на второй лист бумаги. – Распечатка не подписана, но принадлежит перу Гроува.

– Статья для «Берлингтон мэгэзин». «Новый взгляд на „Воспитание девы“ Жоржа де ла Тура». – Пендергаст бегло просмотрел статью. – Короткая статья, здесь Гроув пересматривает свою критику, в которой назвал работу де ла Тура подделкой. – Он положил статью на стол. – В последние часы жизни Гроув изменил взгляды на многие вещи.

Пендергаст плавно переместился к перечню телефонных звонков.

– Пригодится, правда, Винсент? – сказал он, передавая д'Агосте пачку распечаток.

– Мы только утром получили ордер и сразу же сделали запрос, – пояснил Браски. – Сзади прикреплены имена, адреса и краткая характеристика каждого, кому звонил Гроув.

– Похоже, в последний день он звонил многим, – сказал д'Агоста, пробегаясь по списку.

– Многим, – подтвердил Браски, – странным людям.

Странного в списке действительно было много. По международной линии Гроув звонил в Нью-колледж, Оксфорд, на кафедру истории средних веков профессору Лэйну Монткальму. Затем по местной линии он разговаривал с Эвелин Милбэнк и Джонатаном Фредриком. Многие номера принадлежали справочным. Около двух пополуночи Гроув созванивался с Локком Баллардом, промышленником, потом с Найджелом Катфортом и только потом – много позже – Гроув вызывал отца Каппи.