– Гений! – улыбнулся граф Фоско. – Что за глаз!
Пендергаст отвесил легкий поклон.
– Я не о вас, мой друг. Я о художнике. Чудо. Гирландайо написал это небольшое панно, а триптих прибыл из Фландрии во Флоренцию только через три года. – С сияющей улыбкой граф огляделся.
– Но за пять лет до прибытия триптиха семья Портинари получила его этюды, – холодно ответил Пендергаст. – И Гирландайо видел эти наброски. Удивлен, граф, что вы не знали.
Улыбка исчезла с лица графа, однако тут же вернулась, и Фоско зааплодировал:
– Отлично, отлично! Вы побили меня на моем же поле. Мне и правда следует изучить вас получше, мистер Пендергаст: для полицейского вы исключительно образованы.
Глава 9
Гудок в трубке, такой тихий и далекий, будто звонишь на Луну. Д'Агоста надеялся, что ответит все-таки сын Винсент. Говорить с женой совсем не хотелось.
В трубке щелкнуло, и знакомый голос ответил: «Да?» Хоть бы раз сказала «Привет» или «Алло». Ведет себя так, будто давно развелись и там у нее над душой стоит судебный пристав, сует под нос бумаги: мол, ответить она обязана.
– Это я.
– Да?
«Господи Иисусе!»
– Я, Винни.
– Догадалась уже.
– Позови сына, пожалуйста.
Пауза.
– Не выйдет.
– Это почему? – закипая от гнева, спросил д'Агоста.
– У нас тут, в Канаде, есть одно заведение. Называется школой.
Какой же он идиот! Ну конечно, пятница, полдень.
– Я забыл.
– Естественно. Ты ведь даже с днем рождения забыл его поздравить.
– У вас все время было занято.
– Наверное, собака сбила трубку. Хотя бы открытку с подарком прислал...
– Так я послал.
– И опоздал на день.
– Господи Боже, я виноват, что почта работает медленно?
Откуда в ней столько злобы? Но он позволяет ей втягивать себя в новую ссору. Лучше просто не отвечать.
– Слушай, Лидия, я перезвоню сегодня попозже, ладно?
– У Винсента планы на вечер.
– Я позвоню завтра утром.
– Не успеешь. Винсент...
– Так пусть он позвонит мне.
– Ты присылаешь нам мизер и хочешь, чтобы мы разорялись на междугородные звонки?!
– Я стараюсь. В конце концов, могли бы сами сюда переехать.
– Винни, сначала ты затащил нас в Канаду. Да, мне не понравилась эта дыра, хотя потом что-то случилось, и... И я прижилась. Винсент тоже. У нас друзья, Винни, своя жизнь. А сейчас тебе вожжа под хвост попала, и ты хочешь уволочь нас обратно в Куинс. Только знаешь, Винни? Черта с два я туда вернусь!
Началось, подумал д'Агоста. За что?! Ведь он всего лишь хотел поговорить с сыном.
– Лидия, еще не все потеряно. Что-нибудь придумаем.
– Придумаем? Нам давно пора...
– Не говори так, Лидия.
– Нет, я скажу! Давно пора взглянуть правде в лицо. Самое время...
– Не надо...
– ...самое время развестись.
Д'Агоста медленно положил трубку. Нужно отвлечься, забыть. Нужно работать.
Взяв старое, но милое деревянное здание, полиция Саутгемптона закатала его в шлакоблоки и линолеум цвета блевотины. Тогда из бывшего государственного клуба любителей кантри получилась типичная полицейская штаб-квартира. С типичным, отметил д'Агоста, запахом потных тел, перегревшихся копиров, грязного металла и хлорки в сортире.
Он не появлялся в участке три дня, и при мысли о возвращении желудок наливался свинцом. Прежде хватало отчетов по телефону, но вот пришел день предстать пред светлы очи начальника. Да еще звонок Лидии выбил его из колеи.