Собеседование с ним проводил весьма опытный и проницательный менеджер. Он сразу же заинтересовался Бером, несмотря на прорехи в его образовании. У парня было честное лицо без жгучего итальянско-испанского налета, который мог бы отпугнуть домохозяек, достаточно самоуверенности и в меру великодушия — он был явно из тех, кто никогда не откажет даме наколоть дров для ее печки. Решающим фактором стало то, что Бер не только водил машину, но мог ее при случае починить. В итоге Бер получил место.

И ни разу не пожалел об этом. Ему нравилось продавать товары, а природное благоразумие удерживало его от ненужных трат. Он стал быстро подниматься по служебной лестнице: ему регулярно повышали жалованье, оплачивали расходы по повышенному тарифу и первому давали новую машину. Через пять лет он уже был лучшим коммивояжером «Перкинса» в Новом Южном Уэльсе, а еще через четыре стал считаться одним из лучших в Австралии и Новой Зеландии. К тридцати годам он достиг совсем неплохих результатов: успешная карьера плюс приличный счет в банке, о чем он не без гордости сообщил Грейс.

Она ему явно приглянулась, тем более что оба были одержимы страстью к паровозам. Бер тоже забросил невод в поток ее жизни и с удовольствием убедился, что на социальной лестнице она стоит на несколько ступенек выше него. Это означало, что из нее выйдет прекрасная жена, которая позаботится, чтобы их дети получили отличное образование и стали настоящими леди и джентльменами. Вот только как убедить ее семью, что и он для нее лучшая партия?

Бер поспешил объясниться, как только они оказались в отдельном кабинетике в самом конце «Парфенона». Грейс заказала сандвичи с омлетом и карри, а ее кавалер — бифштекс с жареным картофелем, помидорами и шампиньонами. Их никто не заметил — какое счастье! И никаких чересчур любопытных официанток — хозяин кафе Кон Декопулос сам подавал на стол.

— Ясное дело, я вам неровня, Грейс, — честно признался Бер за чаем с десертом. — Но я все равно женюсь на вас. Я вот услышал, как вы вскрикнули от восторга, когда этот С-38 выделывал свои штуки, и сразу понял, что вы моя женщина. А потом увидел ваше лицо — такое милое! Мы должны пожениться, и никаких отказов я не приму. — Он сжал ее руку. — И чем раньше, тем лучше, дорогая. Я вас люблю.

Ее глаза потемнели от нахлынувших эмоций, таких новых и неизведанных. Грейс впилась глазами в белобрысое лицо Бера, не веря своим ушам. Он сказал пожениться?

Бер продолжал говорить, поглаживая большим пальцем ее руку:

— Я могу продать все что угодно, дорогая. Мне не грозит потерять работу. Мне нравится продавать товары «Перкинса», потому что они и вправду хорошие, честно вам говорю. В моей работе главное — честность, я никогда не обманываю покупателей. У меня две тысячи фунтов в банке, на эти деньги в Корунде можно купить приличный дом и еще много чего останется. Ну, не такой шикарный, как у вас, и слуг мы не сможем нанять, разве что приходящую уборщицу, но я обязательно поднимусь, Грейс, даю вам слово! И тогда вы заживете, как королева.

Грейс трясущимися пальцами обхватила его руку.