— Высший класс, — произнес он, балансируя на рельсе и крутя в руках свою шляпу. — Спасибо за компанию.

— И вам тоже. Вдвоем смотреть интереснее.

— Странное увлечение для молодой девушки.

— Я знаю. Мои сестры вечно надо мной подтрунивают.

Он засмеялся:

— Окажите любезность, мисс.

— Какую именно? — поинтересовалась Грейс, отметив про себя, что мужчина явно не получил хорошего образования.

— Можно посмотреть на ваше личико?

— Можно, — со смехом ответила Грейс, поворачиваясь к нему лицом.

— Нет, я хотел, чтобы вы сняли эту дурацкую шляпку.

Удивленная и слегка взволнованная, она стащила с головы свой «колокол», одновременно рассматривая незнакомца: представительный, но слишком уж белесый, словно его посыпали сахарной пудрой, кожа, правда, смуглая и без веснушек. Наверное, его предки жили под ярким солнцем, стала фантазировать Грейс, которое заставило потемнеть их эпидермис. «Все-таки я чему-то научилась», — поздравила она себя. Кое-что в голове осело.

— Вы прелесть, — констатировал незнакомец. — А куда вы сейчас идете? Можно я вас провожу? А то на путях орудуют грабители.

Никто никогда не называл ее «прелестью», ей доставались только сомнительные комплименты типа «свой парень» или «плакса». Может, он и не слишком образован, но натура у него тонкая. Вряд ли Китти или Эдду можно назвать «прелестью», самодовольно подумала Грейс. Поверив в его искренность, она улыбнулась и приветливо кивнула:

— Благодарю вас, мистер…

— Бьорн Ольсен. Но вы можете называть меня просто Бер. Все так делают. Бьорн по-шведски означает медведь. А как вас зовут?

— Грейс Латимер. Я работаю медсестрой в больнице, там меня называют Фолдинг, чтобы не было путаницы — нас там четверо с фамилией Латимер.

Грейс словно парила в воздухе, не замечая ничего кругом. Все в ней сосредоточилось на том, что она идет рядом с Бером Ольсеном, высоким и стройным молодым человеком, о котором ей хочется знать абсолютно все. На сердце стало как-то по-особому тепло. Сколько ему лет? Чем он занимается? Он находит ее милой, и его ярко-голубые глаза смотрят на нее с нескрываемым восхищением.

Через турникет они вышли в парк и устроились на лавочке в дальнем его конце. В будние дни в парке было пусто, и казалось, весь мир принадлежит им, его единственным обитателям.

— Вы не возражаете, если мы здесь немного посидим? — волнуясь, спросила Грейс.

— Я бы предпочел посидеть там, где я смогу угостить вас чаем с булочкой, — ответил молодой человек, сверкнув улыбкой.

Грейс заметила, что передний зуб у него был со сколом. Как симпатично!

— Разве в больнице нет кафетерия?

Грейс с ужасом посмотрела на него.

— Нет, нет! Я не могу приводить в больницу своих знакомых. Это запрещено. У меня будут неприятности, а мне их и так хватает. Я прохожу там практику, чтобы стать медсестрой, и у нас просто железная дисциплина. Железная!

Бер с сочувствием посмотрел на нее. Вот бедняжка!

— Больше похоже на тюрьму, чем на больницу.

— Да, там очень строго, — грустно согласилась Грейс.

— А если мы встретимся в «Парфеноне» или «Олимпе», у вас тоже будут неприятности?