— Мы с Росоном остановились в отеле «Австралия» и приглашаем вас с Лиамом сегодня вечером на ужин.

— Примчимся как угорелые!

Лиам, сменивший свою взъерошенность на более цивилизованный облик, был в хорошем костюме и галстуке с эмблемой больницы Гайс. Крошечная Тафтс прекрасно смотрелась в вечернем платье из желтого шифона. Пара, ждавшая их в вестибюле, приковывала к себе все взгляды. Мужчина выглядел весьма импозантно, хоть и не отличался красотой. Эдда в изумрудно-зеленом шелковом платье была сногсшибательна. На левой руке ее блестел большой квадратный изумруд, обрамленный россыпью бриллиантов, на шее змеилось бриллиантовое колье, в ушах сверкали крупные бриллианты чистейшей воды.

— Черт побери! Ты выглядишь на миллион долларов, — приветствовала ее Тафтс, встав на цыпочки, чтобы чмокнуть в щеку.

— Я столько и стою, — засмеялась Эдда.

Встретившись глазами со своим новым зятем, Тафтс сразу же полюбила его, что принесло ей несказанное облегчение.

Слушая, как беседуют Росон с Лиамом, Эдда удивилась, что адвокат и патолог так быстро нашли общий язык. Они дружески и непринужденно перебрасывались репликами, из чего Эдда заключила, что этот педантичный и занудный ирландец одобрил ее мужа.

— Счастливая ты, Эдда, — констатировала Тафтс, когда они отлучились в дамский туалет.

— Да, я очень счастлива, вот только свадебные подарки меня огорчают, — сморщила нос Эдда. — Обручальное кольцо в счет не идет, но против бриллиантов я боролась, как тигрица. Но это не произвело на моего мужа ни малейшего впечатления.

— Они красивые, Эдс, и выбраны со вкусом. Простые и строгие.

— Да, со вкусом у Росона все в порядке. Мы очень подходим друг другу.

— В феврале ты начинаешь учиться?

— Да, да, да! Драгоценности отправятся в банк — я не хочу хранить их дома.

Эдда мечтательно улыбнулась:

— Наш дом! Целый этаж наверху высотного здания в Мельбурне, ну разве это не чудесно? У меня отдельная квартира для занятий этажом ниже.

— Вот это да! Прямо как во сне.

— Да, но я ужасно боюсь проснуться.

— Он тебя любит.

— Ты думаешь?

— Это написано на нем крупными буквами.

— Да, он горы готов свернуть ради меня.

— Я подозреваю, что он вообще привык двигать горы, — заключила Тафтс, беря сестру под руку.

Однако, возвращаясь с Лиамом в «Метрополь», она высказала некоторые опасения:

— Ах, Лиам, я буду за нее молиться.

— А разве она нуждается в твоих молитвах, Хизер? — удивился тот.

— Подозреваю, что нуждается. Росон Шиллер очень милый и мне нравится… Но он не так прост, как кажется, и я не уверена, что Эдда знает о нем все.

— Ну что ж, мы завтра поедем с ними на поезде, так что смотри во все глаза и навостри уши. Я разделяю твои опасения.

— По крайней мере он не жадный. Такие драгоценности!

Лиам насмешливо фыркнул:

— Не морочьте мне голову, мадам! Насколько я знаю, драгоценности стоят в конце списка ваших приоритетов.

— У Эдды тоже. В этом вся проблема.

— Но только если он считает, что для нее они важны. Но мне кажется, он так не считает. С другой стороны, положение обязывает, и его жена должна их носить.

Грейс сочла, что ее титул королевы Трелони не уступает рыцарскому званию Шиллера, и отнеслась к нему весьма благосклонно. Их встреча состоялась в ее желто-зеленом домике на Трелони-уэй за утренним чаем, который вдова с двумя детьми сочла наиболее экономным вариантом приема гостей.