И теперь она совсем рядом, только протяни руку — и можно ощутить в ладони ее прозрачные пальчики… Но она идет вперед, далекая и безучастная. Виталий чувствует: с ней творится что-то страшное, он может потерять ее — уже навсегда, но она идет вперед и молчит. В глазах ее отражается небо, но жизни в них нет. Это не та девушка, которую он любил. Но он любит ее и такую, новую — еще сильнее.

Их ждет большая темно-синяя машина, возле которой стоят два огромных парня.

— Это Эдик и Егор. Данка, осторожно, головой не ударься.

Виталька, старый друг и соратник. Длинный коридор, пропахший борщом и мокрыми простынями, запах горелых листьев и полыни на «точке», кровавые драки и клятва вендетты. И плюгавое тело слюнявого садиста на рельсах. Убив его, они избавили мир от будущего убийцы.

«Я вполне могу терпеть его рядом. При нем мне не надо притворяться живой».

— Помнишь, тебе никогда не нравились черные машины? Ты говорила, что они напоминают катафалк. Вот я и купил темно-синюю. Нравится?

— Когда ты узнал?

— О твоей… о твоем горе? В тот же день. Твоя мама, мы общались. Господи, мне так жаль! Малыш, ты не в себе. Нельзя так. У тебя есть Лека. Кстати, чудесный парень. Я подарил ему пони, ты видела?

— Нет. Я прилетела вчера вечером.

«Как будто, если теряешь один палец, а остальные остаются, рана меньше болит. Моя малышка, принцесса в атласном платьице, пахнущая птенчиком…»

Яркая вывеска. Ресторан «Дана».

— Виталик?!

— Да, малыш. Ты помнишь?..

Она помнит. Горячие губы Витальки, его умелые и нежные ласки. Их ночь. Но это в прошлом. Где-то далеко.

— Я ничего такого не имею в виду. — Он с болью вглядывается в лицо Даны. — Просто я всегда помню. Потому что ты — самое лучшее, что было в моей жизни. Я понимаю, глупо говорить сейчас об этом, но я помню. И я очень дорожу этой памятью…

— Не надо, Виталик.

«Все в прошлом. Я сама в прошлом. Я умерла».

Таня почти не изменилась. С годами ее красота стала более яркой, зрелой. Дана рядом с ней выглядит смертельно больной. Таня обнимает подругу, чувствуя, как слезы текут по щекам.

— Данка! Я так соскучилась!

«Я, может быть, тоже».

— Идем в кабинет, нам туда подадут еду. Томатный сок, ты его еще любишь? Ты его литрами когда-то уничтожала.

— Да.

— Ну, вот, сейчас придет Виталька, нам накроют стол. Вадик в отъезде, завтра явится.

— Да.

— Данка, это все ужасно! Как же так? Вадим вернулся с похорон прямо больной. Дана, я поверить не могу!

— Да.

— Прости, я не должна… Вот, садись сюда, здесь удобно.

Красивый кабинет в голубых тонах. Круглый стол, дорогая мебель, цветы, мягкий ковер. Шелковая обивка кресел и бархатные шторы. Виталий разливает напитки. Томатный сок.

— Данка, ты совсем ничего не ешь. — В его голосе тревога. — Девочка моя, ну хоть что-нибудь! Смотри, все вкусное, специально для тебя готовили, сами.

— И правда, съешь паштет. Тебе такой всегда нравился. Помнишь, мы учили тебя готовить?

«Таня еще не поняла. Никто из них не понял. Я умерла. Зачем мертвой еда?»

Томатный сок. Дана делает глоток. Миллион долларов. Подпись в документах. Куча денег. Но он подавится ими. Он кровью своей захлебнется, как томатным соком!