— Он только что ушел, — сказала она. — Я могу попросить его перезвонить вам утром.

— Не нужно! — рявкнул Кевин. Он буквально кричал: — Я должен поговорить с ним немедленно! Это очень важно. Пожалуйста…

— Минутку…

Кевин прислушался и понял, что секретарша просто прикрыла трубку рукой и советуется с Бобом Маккензи, который стоит рядом. Потом она произнесла:

— Мистер Маккензи сейчас возьмет трубку.

Через минуту ему ответил Боб.

— Кевин, что случилось?

— Я знаю, что рабочий день кончился, но, поверьте, Боб, я не стал бы вас тревожить, если бы это не было так важно.

— Да, я уже собирался домой. В чем дело?

— Это связано со всеми делами, в которых обвиняемых защищали партнеры Джона Милтона. Не только с вашими, но и с делами всех сотрудников службы окружного прокурора. — Кевин перешел на шепот. — Поверьте, вы не пожалеете, если встретитесь со мной.

— Как скоро вы сможете приехать? Мне нужно быть дома.

— Дайте мне двадцать минут.

Немного помолчав, Маккензи ответил:

— Ну хорошо, Кевин. К этому времени все уже разойдутся, так что сразу проходите ко мне. Мой кабинет третий слева.

— Хорошо. Спасибо.

Кевин положил трубку и выбежал из кабинета, погасив за собой свет. Прежде чем закрыть входную дверь, он обернулся и посмотрел в темный коридор. Возможно, это была игра больного воображения, но ему показалось, что из-под двери библиотеки пробивается слабый свет — возможно, от экрана компьютера. Но он точно знал, что все выключил, поэтому списал все на разыгравшееся воображение и без промедления захлопнул дверь.

Собираясь добраться до Маккензи за 20 минут, Кевин не учел пробки часа пик. До гаража, обслуживавшего офис окружного прокурора, он доехал лишь спустя 40 минут. Кевин поставил машину и бросился к лифту. Он так хотел встретиться с Маккензи как можно быстрее, что даже не подумал о том, как рассказать ему все то, что он обнаружил и в чем убедился. Мысль об этом пришла ему только у дверей кабинета, и его рука замерла на ручке.

«Черт, — подумал Кевин, — он же сочтет меня сумасшедшим. Он не поверит ни единому моему слову. Но я должен кому-то рассказать — мне нужен человек, которого это заинтересует и который попробует во всем разобраться, и кто подходит для этого лучше человека, которого юристы «Джон Милтон и партнеры» столько раз унижали в суде?» Кевин открыл дверь и вошел. В вестибюле еще горел свет, но секретарши за стойкой уже не было. Кевин быстро прошел по коридору и открыл третью дверь слева.

Маккензи стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел на городские огни. Когда дверь открылась, высокий, худощавый прокурор быстро повернулся. Лицо Маккензи показалось Кевину еще более длинным и худым, а глаза — более запавшими и мрачными.

— Извините, Боб, пробки…

— Я так и думал. — Прокурор взглянул на часы. — Только давайте побыстрее. Я позвонил жене, но забыл, что у нас сегодня гости.

— Простите, Боб, я не стал бы настаивать, если бы…

— Садитесь, Кевин. Я вас слушаю. Что вас так встревожило?

Маккензи опустился в свое кресло. Кевин тоже сел и откинулся на спинку, чтобы перевести дыхание.